Лицемерие и двуличие — это две стороны одной медали, которая к сожалению часто характеризует наш мир. Это явление, когда люди прикрывают свою истинную сущность маской добродетели и притворства, дабы достичь своих целей или уберечь себя от негативных последствий. На первый взгляд, они могут казаться искренними и благородными, но под этой маской скрывается истинное лицо, которое может быть заполнено лицемерием, эгоизмом и жаждой власти. Лицемерные люди умеют прекрасно играть роль, они ловко манипулируют другими и умеют обольщать словами. Но самое печальное в этом всем — это то, что за этой маской часто скрывается неуверенность в себе и страх быть отвергнутым.
Лицемерие и двуличие — это путь к порче отношений, разрушению доверия и подрыву моральных ценностей. Поэтому важно научиться распознавать и не поддаваться на уловки лицемеров, а также не забывать о своей истинной сущности и быть собой в любых ситуациях.
Двуличность есть единственное средство быть любезным для людей нелюбезных.
При дворе надо быть двуличной и иметь раздвоенный язык.
Ну что вы уставились на меня? Никогда не видели лицемера?
Лживое лицо скроет все, что задумало коварное сердце.
— А ты чудо! Ты умопомрачительно двулична. Как тебе удаётся? Ты не двойной агент, ты тройная дрянь! Я в жизни таких не видел. В тебе есть хоть что-то настоящее?
Проблемы с рамками бывают у тех, кто в них не укладывается.
О вас говорят самые милые вещи, но только после того, как вы умрете.
Часто лицемерие у нас называют правилами приличия.
Лицемер — человек, который убил обоих родителей и просит о снисхождении, ссылаясь на то, что он сирота.
Если человек взрывается, здесь кроется двуличие.
Люди толкуют о морали, как будто она чёрно-белая. А кто-то считает себя умнее и на вечеринке с коктейлем любит порассуждать, что есть лишь оттенки серого. Но знаешь, как по правде? Она как чёртова лампа: всё мигает и мигает, включается и гаснет.
Болезнь человечества — это слабость и двуличие, а то и вовсе, безличие. Никто не помнит, кем он был вчера, но знает, кем будет завтра. Люди не живут в Сейчас. Все чего-то боятся. И лекарство от этой болезни есть только одно — гармония.
Как прекрасно быть Свободным человеком. Свободным от предрассудков, от людских рамок, от мирской суеты. Ближе к природе: просыпаться с рассветом, ложиться с восходом луны; наблюдать закаты солнца и запоминать созвездия. Какое наслаждение чувствовать себя частью одного целого — Бесконечного Бытия. Наслаждение — быть наедине с Собой, наедине с Богом.
Как приятно освободить свой разум от докучливой повседневной работы, освободить свою душу от жизненных забот и переживаний.
Какое счастье быть Свободной. Какое счастье быть Собой. Спасибо!
Притворщики. Они кажутся более чистосердечными, чем люди, которым нечего скрывать.
Двуличие при дворе — что-то вроде заразной болезни.
Известная цитата моего любимого писателя: «Никто не может долго быть двуликим. Иметь одно лицо для себя, а другое для толпы. В конце концов он сам перестает понимать какое из них подлинное».
Вот именно поэтому я и называю себя плохим христианином. Нельзя служить Богу и мамоне. А служим.
Читаем: «Оставь всё иди за Мной». И не оставляем. Держимся, цепляемся за это ВСЁ. Да, очень трудно, почти невозможно оставить ВСЁ. Ведь это не только квартира, одежда, вкусная пища, любимые книги, может быть даже и любимые люди, семья… Для меня, как и для многих, это ещё и любимая работа…
Вот и живёшь — раздвоенный, ходишь по жизни двуликим Янусом, молишься Богу и сдержанно, правда да, но всё-таки поклоняешься мамоне.
Каждый человек искренен наедине с самим собой; лицемерие начинается, когда в комнату входит кто-то ещё.
— Какое кольцо ты желаешь?
— Я мечтаю о большом-прибольшом бриллианте!
— Он у тебя будет! Самый огромный в Атланте!
— А медовый месяц я устрою в Новом Орлеане, шикарнее места нет.
— Ретт, это божественно!
— А ещё приданное тебе куплю!
— О, Ретт, это великолепно… Только, пожалуйста, никому не говори об этом!
— Какая же ты лицемерка!
Кто не умеет скрывать свои мысли, не умеет и управлять.
Если кто-то лижет тебе подошвы, прижми его ногой, прежде чем он начнет кусаться.
Провожая гостей, люди бывают гораздо искреннее и добрее, чем встречая.
Да, я человек, тонко чувствующий фальшь. Но именно поэтому я не могу жить, не презирая от души самого себя.
Лучшие из женщин – лицемерки. Мы и не знаем, как много они от нас скрывают; как они бдительны, когда кажутся нам простодушными и доверчивыми; как часто их ангельские улыбки, которые не стоят им никакого труда, оказываются просто-напросто ловушкой, чтобы подольститься к человеку, обойти его и обезоружить, — я говорю вовсе не о записных кокетках, но о наших примерных матронах, этих образцах женской добродетели. Кому не приходилось видеть, как жена скрывает от всех скудоумие дурака-мужа или успокаивает ярость своего не в меру расходившегося повелителя? Мы принимаем это любезное нам рабство как нечто должное и восхваляем за него женщину; мы называем это прелестное лицемерие правдой. Добрая жена и хозяйка — по необходимости лгунья.
На «ты» — я на Темной Стороне со всеми так разговариваю. А в Мире — всегда на «вы». Понимаешь, почему? Здесь, на Темной Стороне, каждый из нас — только тот, кто он есть. А в Мире тот, кто есть почти всегда прячется за спиной того, кем он кажется — прежде всего, самому себе. Поэтому там я всегда обращаюсь одновременно к двоим, чтобы напомнить об истинном положении дел.
Когда говоришь с кем-то с глазу на глаз, по этикету положено показывать своё настоящее лицо.
Как быстро мы прощаем себе обиды, причиненные ближним, когда возникает нужда в помощи последних!
Совестьу всех одна, когда нет двойных стандартов. А где начинаются двойные стандарты, там нет совести.
Ты знаешь, я считаю, что в каждом человеке есть два лица, две его стороны, и частенько мы видим только одну из них.
Хорошие люди никогда не бывают двуличными. Настоящие друзья тем более.
Милосердие, надо вам заметить, всегда двоедушно! На войне особенно…
Мои способности к лицедейству — не нулевая, а отрицательная величина.
Нельзя по жизни быть двуликим,
Будь иль ничтожным, иль великим.
Будь против всех, иль заодно,
Пути иного не дано.
Есть только выбор между всем,
Каким путем, куда и с кем.
Понять старайся смысл и суть,
Чтобы достойно выбрать путь.
Все же искреннее равнодушие лучше лицемерия.
В людях мы видим только две вещи: то, что хотим увидеть, и то, что они хотят показать.
— Welcome to the United States!
— Thank you very much! Вот уроды…
Стал мир невыносим
С тех пор, как лесть учтивостью назвали.
Чем больше ты искренен, тем больше лжив и лицемерен мир вокруг тебя.
Душой ты безбожник с Писаньем в руке,
Хоть вызубрил буковки в каждой строке.
Без толку ты оземь башкой ударяешь,
Ударь лучше оземь всем тем, что в башке.
— Вы видите и говорите?… Но Вы говорили Саиду, Вы упрекали его, когда он не принял Жади обратно!
— Мохаммед, твоя жена сошла с ума!
— Нет, я не сошла с ума. Мохаммед, ты помнишь как она говорила, что «Если Саид живет с одной одалиской, почему не принять вторую»?
— Что?! Пусть Аллах обрушит на мою голову крышу этого дома, если я это говорила.
— Назира, ты говорила это!
— Если и говорила, то, должно быть, в меня вселился злой дух!
Мы все двуликие. Хоть маленькие, хоть великие.
В крайкакого народа придешь, того народа шапку и оденешь.
Под маской приличия столько двуличия,
Столько двуличия.
Лицемер — вечный холоп лжи и двуличия.
Все лицемерие, с которым я сталкивался в жизни, как нельзя лучше помогло мне понять, что все мы имеем светлую и темную половины и каждая не может существовать без другой.
Один мой человек сказал: «Шеф должен всегда улыбаться». Отец говорил: «Скрывай лицо под маской, а сердце под бронёй». Я считаю, что они правы, и живу по этим принципам. Потому что когда гуляешь по полю боя и продаёшь оружие — сердце гниет.
Это очаровательно, как все делают вид, что любят друг друга, когда на самом деле не проявляют даже симпатии.
Разбудить человека можно только тогда, когда он действительно спит; если же он только притворяется спящим, все попытки напрасны.
Я была слишком прямодушна с мужчинами и слишком доверяла им. Каждый раз мне хотелось верить им, словно это было в первый раз. Чтобы избавиться от этой слабости, потребовалось освоить искусство лицемерия.
Искренность в наши дни кажется проблемой. Но я предпочту, чтобы меня ненавидели, нежели быть лицемерной и глупой.
Если я предположу, что между Землёй и Марсом вокруг Солнца по эллиптической орбите летает фарфоровый чайник, никто не сможет опровергнуть моё утверждение, особенно если я предусмотрительно добавлю, что чайник настолько мал, что не виден даже мощнейшими телескопами. Но если бы я затем сказал, что коль моё утверждение не может быть опровергнуто, то недопустимо человеческому разуму в нём сомневаться, мои слова следовало бы с полным на то основанием счесть бессмыслицей. Тем не менее, если существование такого чайника утверждалось бы в древних книгах, каждое воскресенье заучиваемых как святая истина, и осаждалось бы в умах школьников, то сомнение в его существовании стало бы признаком эксцентричности и привлекло бы к усомнившемуся внимание психиатра в эпоху просвещения или же инквизитора в более ранние времена.
Я знаю сущность людей, которую они отрицают на словах, но подтверждают своими поступками. Они утверждают, что ищут спокойствия и надежности, того, что они именуют миром. Но даже произнося эти слова, они не перестают сеять семена раздора и насилия.
Быть самим собой клёво, НО
За индивидуальность вся спина заплёвана!
Но не слюна на ней, а только лишь желчь и яд,
И Бог вам судья.
– Представь его медалью, Маша, медалью, которую носят на шее. Внешняя сторона медали – золотая. Никита – хороший парень. Спокойный и добросовестный студент престижного факультета. Не имеет нареканий, хорошо учится, не прогуливает универ, элегантно и стильно, но не броско одевается, вежливо общается с народом и не влезает в дурные истории. Хороший мальчик с умным лицом и понимающим взглядом, так? Таким он был для тебя?
– Таким. Таким и остается. – Упрямо, наверное, чтобы подзадорить Смерча, сказала девушка. – Ник – хороший. Мне не нравятся плохие парни.
– Отлично. Так и должно быть. Он – хороший. Просто эта сторона остается золотой для всех. Но мы переворачиваем медаль. И что видим? Золота больше нет, осталась одна потрескавшаяся медь. Сторона медали, которая находится ближе к сердцу – более правдивая, поверь.
Двуличие – это всегда плохо. Двуличие и лицемерие в первую очередь показывают вам, насколько вы жалки и бесхребетны, насколько вы неспособны ни за что в вашем мире встать. Это просто показывает, что у вас нет никакой тверди под ногами.
Служу тебе я, Боже.
Хожу к тебе во храм.
А дьяволу попозже
Все, что попросит, дам.
Когда все не так как у всех, бесят изъяны всех.
У каждого есть три лица. Первое вы показываете миру, второе близким и друзьям, а третье вы не покажете никому.
Не то я, чем кажусь.
Да, я пошел против Папы Римского. Это случилось потому, что я приехал в Ватикан и увидел крыши из золота. А потом услышал, как Папа говорит о том, что Церковь беспокоится о бедных детях… Но, черт возьми, продай крышу, сделай хоть что-нибудь!
Даже скромность может быть разновидностью притворства и лицемерия.
Лицемерие — мерить поступки не перед своей совестью, а перед лицом других.
Фальшь и лицемерие производят большее впечатление, чем истина.
Нынче, если пожмешь кому-то руку, нужно потом пальцы считать, все ли на месте.
Красотки лицемерят,
Безумен, кто им верит.
Кто сплетничает с тобой, сплетничает и за твоей спиной.
Когда тебя хотят обобрать, всегда желают удачи.
Можно доверять цинику или даже мошеннику, но лицемерам никогда. Потому что лицемер сам не знает, когда он врёт, а это самый опасный вид лгуна из всех.
— Я докажу, что могу быть другим!
— Не надо ничего менять! Будь собой! Со временем мы поймем, какие мы на самом деле. Так давай разбираться вместе.
— Я хочу, чтобы ты мною гордилась.
— А я не хочу, чтобы ты играл! Не души в себе того Пабло, который может испытывать страх или сомнения.
— А если он тебе не понравится?
— Может быть. Но это не повод всю жизнь прожить в маске.
— То есть жалеть аутичного мальчика — преступление?
— За что жалеть человека, легко обходящего правила приличия, бессмысленные, лицемерные, а потому — унизительные? Ему не нужно делать вид, что его волнуют твои боли в спине, или выделения, или почесунчик у твоей бабушки. Представь, как легко было бы жить без всех этих идиотских общепринятых норм. Мне его не жаль — я ему завидую.
Шах блудницу стыдил: «Ты, беспутная, пьешь,
Всем желающим тело свое продаешь!»
«Я, — сказала блудница, — и вправду такая,
Тот ли ты, за кого мне себя выдаешь?»
Национализм только учит ненавидеть людей, с которыми ты никогда не встречался, а вместо этого люди начинают гордиться достижениями, в которых вообще участия не принимали.
Остерегайтесь тех, кто падает к вашим ногам: они могут тянуться к углу ковра.
Лицемерие людей, не могущих убивать животных, но не отказывающихся от употребления их в пищу, — велико и непростительно.
Собственное желание всегда превосходит коллективное лицемерие. В таком мире мы живём.
Мошенник смеется не так, как честный человек; лицемер плачет не теми слезами, какими плачет человек искренний. Всякая фальшь — это маска, и, как бы хорошо не была она сделана эта маска, всегда можно отличить её от истинного лица, если внимательно присмотреться.
Людям нравятся лицемеры. Это правда, они узнают в них самих себя, ведь так приятно, когда со спущенными штанами и в полной боевой готовности застанут кого-то, а не тебя.
Всякое любимое существо, а в известной мере всякое существо, является для нас Янусом, показывающим лоб, который нам нравится.
Тебе это не понять — во мне это не отнять.
«Он двуличный и бессовестный!» — шептала тебе мать.
Путь к власти вымощен лицемерием и жертвами.
Большинство ужасных вещей делается под видом заботы о людях — например, о нас с вами.
Ты, в конце концов, понимаешь или нет? Пока ты на их стороне, ты — герой, отважный и благородный, необыкновенный храбрец, единственный и неповторимый гений. Но стоит тебе сказать лишь слово против, и вот ты уже сделался безумцем, что не считается ни с кем…
Война не любезность, а самое гадкое дело в жизни, и надо понимать это и не играть в войну. Надо принимать строго и серьёзно эту страшную необходимость. Всё в этом: откинуть ложь, и война так война, а не игрушка.
Я любил правду… А где она?… Всюду одно лицемерие или по меньшей мере шарлатанство, даже у самых добродетельных, даже у самых великих! Нет, человек не может довериться человеку.
Совсем не знак бездушья — молчаливость.
Гремит лишь то, что пусто изнутри.
Дружелюбие можно изобразить. А вот с умом, к сожалению, такой фокус не пройдет.
Люди обожают кутать свои довольно-таки мелкие мыслишки в шелка и бархат. Их бесит, когда кто-то не только сам ходит голым, но и с них сдирает тряпки.
Ведь часто бывает: повернувшись спиной, человек «выдыхает», снимает с лица маску дружелюбия и становится уже не тем, что минуту назад, когда смотрел тебе в глаза…
Не удерживай других от того, чему сам следуешь.
Когда учтивые слова прикрывают грубые поступки, — сказала Ровена, — они похожи на рыцарский пояс на подлом рабе.
Величайшим достижением двадцать первого века стали малодушие, лицемерие и страх перед общественным мнением.
Любая вежливость — это форма лицемерия: почти по определению она подразумевает притворство.
Скрой то, что говоришь сам, узнай то, что говорят другие, и станешь истинным князем.
Мужчина, когда притворяется, что влюблён, старается быть весёлым, галантным, оказывать всяческое внимание. Но если он влюблён по-настоящему, он похож на овцу.
Весь мир — театр. Но труппа никуда не годится.
— Зачем мне притворяться?
— Затем, что ты лжец, ты лжёшь всё время и всем.
— Я много чего вытворял, Джон, но я никогда не был симулянтом.
— Ты притворялся мёртвым два года!
— Ну… кроме этого!
Улыбайся, пусть даже сердце твоё раскалывается. Все мы, как рабы в поле, надеваем маску «всё в порядке, босс», а сами не знаем, как свести концы с концами.
Нехорошо, что ты сегодня такой хороший. Мне больше нравится, когда ты притворяешься злым.
Ты можешь притворяться, но будь осторожна, потому что кто-то может притворяться перед тобой.
Мы все носим маски, и приходит время, когда мы не можем снять их, не затронув собственной кожи.
Тот ненавистен мне, как врата ненавистного ада,
Кто на душе сокрывает одно, говорит же другое.
Если вы кого-то ненавидите, с кем-то враждуете и вынашиваете планы мести, это само по себе переживание ада.
Жить ради того, чтобы нравиться другим, чтобы тебе поверили и подстраиваться под других – это лицемерие.
Лицемер — это тот, кто прикладывает к другим стандарты, которые отказывается применять к себе.
Я не люблю лицемерие и считаю, что лучше уж я продемонстрирую искреннее нежелание общаться, чем буду отягощать себя не нужным мне общением.
Сегодня я оденусь как обычно — брюки, рубашка и притворство.
Притворяясь влюбленным, он по-настоящему влюбился.
Ты не подонок, ты просто хочешь им казаться!
Почему я должен делать вид, что мне хорошо, когда мне в действительности плохо?
Кто не умеет скрывать свои мысли, не умеет и управлять.
Все друг друга считают обманщиками. И всё равно улыбаются и делают реверансы.
Настоящей ошибкой, ложью и лицемерием было увидеть в нем нечто большее. Все бы ничего, если б позабавиться с ним месяц-другой, но растягивать эту игру на годы! А все потому, что в ее тогдашнем сентиментальном одиночестве ей было удобно верить в то, что говорил именно этот парень, и вознаграждать его собственной удобной ложью, а в результате каждый сказал то, что больше всего хотел услышать другой: «Я тебя люблю» и «Ты самый интересный человек из всех, кого встречала. Это правда. Честно».
Этот путь коварен и ненадежен. Но если ты им пошел, свернуть уже невероятно трудно, и ты говоришь «извини, конечно ты прав», «тебе виднее» и «ты — самое удивительное и ценное, что есть на свете», после чего все правдивое и честное становится безнадежно далеким и мерцает, точно недостижимый мир изумительных людей.
Где нет равенства, там неизбежно должно быть лицемерие.
Человек никогда не бывает лицемером в своих удовольствиях.
Музыка — это единственный язык, на котором нельзя сказать ничего гнусного и лицемерного.
В этом мире полно людей, которые под личиной добра, творят зло прикрываясь этой добротой. То, что снаружи, не всегда такое же внутри.
Лев не принимает на себя повадок голубя, он громко заявляет о своей свирепости. Змея, как ни скрытны ее движения, выказывает свои намерения шипением. Вой голодного волка слышен издалека, пугая торопящегося путника среди снежной пустыни. Но человек более злостный, чем лев, более вероломный, чем змея, более алчный, чем волк — он пожимает руку своего ближнего под видом дружбы, а за спиной мешает его с грязью. Под улыбающимся лицом он прячет фальшивое и эгоистичное сердце, кидая свою ничтожную насмешку на загадку мира, он ропщет на Бога. О, Небо! Что сделает Вечность с таким неблагородным слепым червем, как человек?
Невозможно быть таким простым, таким избирательно, изощренно тупым, не будучи при этом очень умным. Это как с актерами. Лишь самые талантливые из них способны убедительно прикидываться бездарями.
Ошибка, которую допускало девяносто девять процентов человечества, заключалась, с точки зрения Пупса, в том, что люди стыдились быть собой и лгали, выдавая себя за других.
В этом мире я… Больше всего ненавижу лицемерие. Это даже хуже, чем само Зло. Это яд, отравляющий не только других, но и тебя самого. Оно может пахнуть как роза, но дерьмо все равно остается дерьмом.
А притворившись таким, скоро и станешь таков.
Я устала симулировать здоровье.
Никак не могу решить, что сложнее – натянуть улыбку, когда хочется плакать, или скрыть свинячий восторг?
— Притворимся на минутку, что ты другой человек – вежливый, зрелый.
— О! Я люблю ролевые игры.
Если ты когда-то знавал гиену, а через несколько лет встретил её в облике белки, пусть то, что ты узнал её, заставит тебя задуматься.
И чтобы выжить, необходимо притворяться.
В грозы, в бури, в житейскую стынь,
При тяжелых утратах и когда тебе грустно,
Казаться улыбчивым и простым —
Самое высшее в мире искусство…
Вытри слёзы, ведь волки не плачут, не к лицу им притворяться людьми.
Не прикидывайся, что собираешься что-то сделать, если ты этого не сделаешь.
Притворяться кем-то лучше, чем быть вообще никем.
Все скрывают свою сущность хотя бы иногда. И бывает так, что ты прячешь ее настолько глубоко, что даже не вспомнишь о ней, пока тебе не напомнят. А иногда ты сам хочешь забыть о том, кто ты такой.
Человек несовершенен. Иной лицемерит больше, другой меньше, и в соответствии с этим глупцы называют одного нравственным, другого безнравственным.
Ненависть слепа, гнев безрассуден, и кто упивается лицемерием, рискует испить горькую чашу.
То, что некому было сказать «доброе утро», означало только одно: что не придется начинать день с лицемерия.
Животные никогда не лицемерят… Наверное, поэтому я мечтаю сыграть Шарикова.
Он ясен был лицом и величав,
Спокойством черт приветливых и чистых,
Но остальной змеиный был состав.
Знай, у того, кто не правдив в любви, притворство с лицемерием в крови.
Миром давно уже не правит капитал. Лицемерие и ханжество – вот истинные короли мира.
Притворство доброты отталкивает больше, чем откровенная злоба.
Уму не под силу долго разыгрывать роль сердца.
Знаешь, Луи был прав. Никто здесь по-настоящему мне не друг. Мы просто притворяемся, чтобы было о чём поговорить за спиной друг у друга.
Улыбаясь притворно, не щурятся.
Как я могу притворяться с тобой? Ты меня знаешь изнутри и снаружи.
Человеческие эмоции как произведения искусства, их нетрудно подделать. Иногда они только кажутся подлинными, а приглядишься — фальшивка.
Сущность войны — обман. Искусный должен изображать неумелость. При готовности атаковать демонстрируй подчинение. Когда ты близок — кажись далёким, но когда ты очень далеко — притворись, будто ты рядом.
Нет ничего более раздражающего, чем добродетель и высоконравственность. Я не говорю, что сам не фальшивка. Такая же фальшивка, как все остальные. Мы все фальшивки. Все шарлатаны, все испорчены, все лгуны.
Главное — лицемерие.
Сдержанность, скованность, скрытность, застенчивость, смущение, уклончивость, лицемерие, вежливость сквозь стиснутые зубы — все это очень по-английски.
Говори о человеке, поступке, явлении, событии то, что ты думаешь. Никогда не стремись угадать, каких слов от тебя кто-то ожидает. Это стремление может сделать из тебя лицемера, подхалима и, в конечном счете, — подлеца.
Из всех видов жестокости я считаю самым ненавистным тот, который надевает на себя маску милосердия.
Я никак не могла взять в толк, как человек может так стремительно поменять свои планы и превратиться из спасителя в мучителя.
Вы говорите о необходимости уметь прощать? Как по мне — человек прощает то, на что сам в глубине души способен. Довелось встречать людей, которые «не держат зла» за предательство, и сами не прочь пойти на это, оправдываясь «всепрощением». Так есть ли предел человеческому великодушию или… лицемерию?
Лицемерами я считаю неискренних людей, склонных к притворству и лжи и пытающихся возвести красивый внешний фасад, чтобы скрыть за ним свои недостатки, истинные чувства и намерения.
За их якобы светлым обликом спрятана тёмная личность, которой не стоит доверять. Бывает, такие люди театрально бьют себя кулаком в грудь, доказывая, что несправедливо обижены, но на самом деле они просто хотят скрыть свою вину или истинную сущность.
Лицемерие — источник всех предрассудков. Оно мешает воспринимать новые нетрадиционные знания. Из-за лицемерия аморальные выглядят пуританами, а безбожники — святыми. Недостойные люди, лишённые всякой морали, чернят тех, кто обличает их, и поэтому кажутся благочестивыми и милосердными. Преступники в белых перчатках и галстуках сидят в респектабельных учреждениях, сексуальные извращенцы скрываются под маской чистоты и непорочности.
Вежливость — наиболее приемлемая форма лицемерия.
Люди так предсказуемы в своих воображаемых ролях. Пожалуй, им действительно не хватает искренности, чтобы быть чем-то необыкновенным.
Тебе следует быть счастливым, но ты несчастлив – значит, надо притворяться.
Так мило с твоей стороны не притворяться полным идиотом чаще, чем требуется! А тебя не затруднит сделать еще парочку гениальных выводов, которые напрашиваются сами собой?
Чтобы быть естественным, необходимо уметь притворяться.
Человек — единственное животное, способное оставаться в дружеских отношениях со своими жертвами, которых он намеревается съесть, вплоть до того времени, как они будут съедены.
Весь мир занимается лицедейством.
Он подумал о том, как далеко можно зайти, притворяясь, будто чего-то не существует.
Человек, притворяясь, забывает, что маска прирастает к коже, а после врастает и в мясо. Исключений нет, какой бы чужеродной и временной маска ни казалось бы поначалу. Один притворяется слабым и становится слабым. Другой притворяется циником и становится циником.
Ничто не бетонирует душу быстрее лжи. Вода принимает форму того сосуда, в котором находится. А если вода замерзает, то сосуд лопается — и вот она, готовая форма. Нужно быть очень осторожным со временным. Оно очень скоро становится постоянным.
В себя играть всегда интересно.
Никто не хочет быть самим собой, все ведут себя как полные идиоты.
Мы те, кем мы притворяемся. Осторожнее выбирайте свою маску.
Выжить можно, только если скрывать правду от самых близких людей. К тому же так ты защитишь их, если что-нибудь вдруг случится.
Мужчины только делают вид, будто не понимают женщин. Это им дешевле обходится.
Нередко женщины, нисколько не любя, всё же воображают, будто они любят: увлечённые интригой, естественное желание быть любимой, подъём душевных сил, вызванный приключением, и боязнь обидеть отказом — всё это приводит к мысли, что они страстно влюблены, тогда как в действительности они только кокетничают.
Лучше грех, чем лицемерие.
Каждый человек, кем бы он ни был, старается напустить на себя такой вид и надеть такую личину, чтобы его приняли за того, кем он хочет казаться; поэтому можно сказать, что общество состоит из одних только личин.
Все на первый взгляд примерные, как знак качества.
Притворство в чем бы то ни было может обмануть самого умного, проницательного человека; но самый ограниченный ребенок, как бы оно ни было искусно скрываемо, узнает его и отвращается.
Было бы болото, а жабы будут.
Мы научились имитировать не только оргазмы, но и счастье. Красиво. Искренне. Неподражаемо. Громко и пошло.
— Клёвая у тебя сеструха.
— О ней так все говорят. Превосходная и бескорыстная, само совершенство. Её то и дело хвалят.
— Что? Не шибко-то вы отличаетесь. Стесняешься хвалить себя?
— Что?
— Классной я назвал… как бы это сказать… Ту маску, что она носит. Общительная, постоянно улыбается и со всеми добра. Идеальная девушка в глазах любого парня. Но это лишь притворство, не действительность. Оно ведь сразу видно.
— У тебя поганый взгляд. Хотя, наверное, благодаря нему ты видишь людей насквозь.
Мы так привыкли притворяться перед окружающими, что под конец начинаем притворяться перед собой.
Если человек перестает понимать, когда он — настоящий, а когда — играет, — это верный признак того, что маска слилась с лицом столь крепко, что ее уже не отодрать.
Давай притворимся, что мы друг другом довольны, а потом посмотрим, что из этого выйдет.
Когда мне тяжело, я притворяюсь счастливой. Когда грустно — смеюсь. < … > Я всех обманываю. Только и делаю, что лгу.
Что за глупое притворство? Это, всё равно как если бы перед нами был розовый слон, но мы все делали бы вид, что не видим его!
Слишком мало тех, кто говорит в лицо то же самое, что и в затылок.
Моя дружба – это рамка из чистого золота, ты только не вставляй в нее подделку.
Заповедь «не убий» лицемерна, сама церковь всерьёз к ней не относится, иначе попы не освящали бы боевые корабли и бронеавтомобили.
Лицемерие тоже способ выживания.
Притворяться женатым — это залог того, что мне никогда больше не разобьют сердце.
Когда рядом имеется кто-то, перед кем можно не притворяться, ничего из себя не изображать — это большая удача.
Разве притворство – такой уж великий грех? Вряд ли. Оно – только способ придать многообразие человеческой личности.
Улыбка может прикрывать предательство, а за радушием способно скрываться самое мерзкое неуважение.
Лицемер — человек, который вслух нахваливает те достоинства, которые не уважает в душе, из-за чего частенько кажется таким, какого он и сам презирал бы.
Мне ещё в раннем детстве говорили, что я — чудовище. Подумаешь, открытие! Я давно поняла, почему меня все считают чудовищем. Я просто называю вещи своими именами. Не лицемерю, не делаю вид, что я хорошая и вообще вегетарианка, больше всего на свете обожаю салатик со спаржей, а не кровавый бифштекс, я не говорю в глаза одно, а за спиной другое. Я давно уже перестала себя стесняться, зачем мне врать? Ну, разумеется, это чудовищно.
— Вы не будете любезны снять маску?
— Какую маску?
— Под которой у вас спрятаны клыки.
Зачем так нежно обещала
Ты заменить его венец,
Зачем ты не была сначала,
Какою стала наконец!
Я не умел находить общий язык с людьми. Лицедейство казалось мне чудом, которое помогает выплеснуть мои эмоции без негативных последствий.
За милым личиком всегда что-то скрыто.
Лицемерие начинается с того момента, когда является намерение не добро делать, а показать только себя делающим добро.
Самых хороших и самых плохих актеров мы видим отнюдь не на сцене.
— Скажи честно, ты притворяешься? Фальшивая улыбка, фальшивая вежливость, фальшивая забота. Не подумай, я не считаю, что это плохо. И не мне судить. Но я не вижу тебя настоящего.
— Ты полностью права. Я – фальшивка, хочу понравиться людям, пытаюсь завести друзей. Мне трудно с людьми, поэтому, чтобы помочь самому себе, я стараюсь полюбить всех тех, кто меня окружает. Так притворяться становится намного проще.
— Если долго притворяться, со временем начинает казаться, что все по-настоящему.
Людям кажется, что притворяться монстром весело, а я всю жизнь притворяюсь, что я не монстр. Брат, друг, любовник — моя коллекция костюмов. Некоторые сочли бы меня мошенником. Я предпочитаю термин «мастер перевоплощений».
Самый страшный грех на земле – это лицемерие. От него тебя не отмоют даже в адском котле…
Венчаться в церкви, не веря в Бога, — лицемерие.
Естественное стремление человека – делай все для себя, и ничего во имя других.
В числе глупцов есть некая секта, называемая лицемерами, которые беспрерывно учатся обманывать себя и других, но больше других, чем себя, а в действительности обманывают больше самих себя, чем других.
