Цитаты о долге и совести со смыслом (500 цитат)

Откройте для себя мудрые цитаты о долге и совести, которые напомнят вам о важности честности и ответственности в жизни. Эти вдохновляющие слова помогут вам понять, что соблюдение обязательств и чувство совести являются основой для достижения успеха и гармонии. Погрузитесь в эту коллекцию и обретите вдохновение для развития своей личности.

Есть такой старый китайский обычай, что если кто-то спасает тебе жизнь — то он в ответе за тебя навеки. Ты будто становишься его ребенком.

… Как мало подлинного счастья ждёт супружескую чету, соединившуюся под влиянием страстей, которые оказались более сильными, чем чувство ответственности и долга.

Не всегда ты можешь делать то, что должен.

— Это любовь?
— В любовь играют дети, а я у него в долгу.

Долг — это то, чего мы требуем от других и не делаем сами.

У вас всего одна жизнь. Ваш долг — прожить её как можно полнее.

Все люди должны только себе: должны быть счастливыми, но почему-то не могут…

Он взял у меня денег в долг. А вовремя вернуть отказался. Потом он упал с лестницы. Карма есть карма.

Долг семьи заключается в том, чтобы учить любить.

Ведь только тому, кто хоть раз поскользнулся и упал, ведомы превратности пути.

От графа Монте-Кристо может чего-нибудь требовать только граф Монте-Кристо.

Реши задачу. Какой окружности у тебя будет синяк, если ты мне не занесёшь долг вечером?

Обдумай, верно ли и возможно ли то, что ты обещаешь, ибо обещание — есть долг.

Я не считаю своим первостепенным долгом нравиться всем и вся.

Очнитесь, Я вам ничего не должен. Это вы должны сами себе.

Родители, — говорит Гарри, — не должны бросать детей, если… если только их к этому не принуждают.

Я сегодня оперировал мальчика. Наверное, на год младше тебя. Порок сердца. Его состояние быстро ухудшалось. Все ждали от меня каких-то решений… И я принял правильное решение потому, что в конце дня, когда мальчик скончался я смог вымыть руки и пойти домой, чтобы поужинать и посмотреть свой любимый сериал. Как мне это удаётся? Мне удаётся сохранить своё лицо даже в случае неудач. Просто я знаю один секрет: не нужно геройствовать, Джек, не нужно решать, не бери на себя слишком много, не пытайся спасти всех и вся, потому что в случае неудачи… Ты не сможешь это вынести.

Видеть то, осуществление чего требует долг, и не сделать — есть отсутствие мужества.

Просто всё дело в том, что жизнь не состоит из одной любви. Любовь — это десерт, это удовольствие, но никак не основное блюдо. Кроме любви, в жизни каждого есть цель. Что-то чудовищно важное, глобальное, для чего человек приходит на свет.
Его миссия, его сверхзадача, его долг перед самим собой и перед миром.

В жизни каждого человека бывают критические минуты, когда он колеблется между строгим соблюдением долга и справедливости и соблазном счастья, которого, кажется, можно бы достигнуть, — стоит лишь поступить не так, как должно.

Ведь можно быть верным долгу и все-таки ленивым.

— Я слышал, вы многим обязаны этому юноше.
— Только моей жизнью. Так что, боюсь, не очень уж и многим.

Мой долг – это то, чего я не делаю из принципа.

… если гибнут великие, то с малых великий спрос.

— Хотя мое сердце принадлежало Сандре, все остальные части тела принадлежали правительству США…

Все мы в России и на Западе ищем внутреннюю свободу, ищем источник сил. Мы поехали туда, потому что сегодня именно там главное место мира где происходят события, крутятся деньги, снимается кино, живут звёзды. Данила Богров должен был появится там. Ну, а где она эта сила? Трудно сказать. Я думаю внутри человека, понятно же, что не в Америке, силы-то там как раз и нет. Я все время думаю, есть ли на самом деле такой человек? Молодой парень, как Данила или постарше, дембель или служит еще где-то, живет в каком-то небольшом городке и смог бы кто-нибудь, так же как он, не имея ни денег, ни связей, ни языка, отправится на другой конец Земли, просто потому что надо помочь брату армейского друга. Да и никто его не просил и он никому ничего не обещал, у него что дел своих нет? Или время девать некуда? Зачем? Почему? Ответ существует — потому что так надо. По-другому просто нельзя. Это же ясно. Значит, он есть наверное такой… да точно есть.
Хочется быть на него похожим? Не знаю, мне лично хочется. Другой вопрос, вот смог бы ты так же, так как он? У меня вообще странное к нему отношение, он и похож на меня и не похож и проще чем-то и взрослее вроде. Ну, в общем действительно, брат.

Спасти человека, избавить отца от мучений, а женщину от слёз — вовсе не доброе дело, это человеческий долг.

Вы сделали то, что вы должны были сделать, Д’Артаньян. Но может быть, вы сделали ошибку.

Отец учил меня, что в жизни превыше всего долг и честь. Человек, не умеющий держать слово, ничем не лучше дикого зверя…

Какая разница, кто начинает войны, — люди или нет. Они пришли сами. Убивали, стреляли, чтобы выполнить свой долг. Они были готовы на все! Война — это азартная игра. Они поставили все, что у них было, не на ту карту. Вот и все. Мне пришлось их убить.

Чувство долга способно породить столько уродств, сколько не способны породить многие другие вещи с более страшными названиями.

— Брал у меня в долг на это [мотоцикл]? Ты должен немедленно вернуть его!
— Но мам!…

Мой долг в том, чтобы повиноваться сердцу.

Из честолюбия или чувства долга не может родиться ничего ценного. Ценности возникают благодаря любви и преданности людям и объективным реалиям этого мира.

Задайтесь целью ежедневно делать то, что не по душе. Это золотое правило поможет вам выполнять свой долг без отвращения.

Высший долг артиста — протестовать против несправедливости.

— Валиант убьёт тебя. Если ты будешь драться, то умрёшь.
— Тогда я умру.
— Как ты сможешь выйти и сражаться, зная это?
— Потому что я обязан. Это мой долг.

… я отдал всё, что мог,
Но этого недостаточно.
Я отдал всё, что мог,
Но мы по-прежнему в списке должников…

Для хорошего воина «ты должен» звучит приятнее, чем «я хочу». И все, что вы любите, вы должны сперва приказать себе.

Раз уж сделали свое дело, то сдохните поскорее.

Вы, Грей, уговорите его как друг, вы, Янг, попытаетесь объяснить глупость и нелогичность его действий, Стивенс сделает печальные раковые глаза, а если это не поможет, вы, Кареев, вспомните свое трудное детство и попытаетесь выбить из него всю эту дурь!

Не страшно умереть, страшно не сделать в жизни то, что ты можешь сделать.

— Ненавижу!
— Того, кто спас тебе жизнь?
— Жизнь, данная мне, украдена у моего отца!
— Я лишь помог папаше выполнить отцовский долг…

Увлечение материальными благами молодёжью вызывает сожаление. Людям с материальными интересами чуждо чувство долга. У кого нет чувства долга, нет и чести.

— Но должен же быть смысл!
— Тем, кому смысл что-то должен, он прощает.

Любовь убивает чувство долга.

— Скажите мне, Варис… кому вы на самом деле служите?
— Королевству, милорд. Кто-то же должен.

Защита слабых — долг сильных. Иначе мы жили бы посреди хаоса.

Благородный человек знает только долг, низкий человек знает только выгоду.

Не стыдно быть у кого-то в долгу. Стыдно этот долг не вернуть.

Везде долги: мужской, супружеский,
гражданский, родственный и дружеский,
долг чести, совести, пера,
и кредиторов до хера.

Человек может то, что он должен, и, если он говорит «я не могу», значит он не хочет.

Когда любовь и долг одно и то же — это благословение.

Боюсь, что когда Репниным приходится выбирать между долгом и любовью, они всегда выбирают любовь. В этом наша сила. И слабость.

Мы все исполняем свой долг, пока за него не надо платить.

Эти неистовые влюбленные молодые люди всегда поступают по своему. Завтра я предложу вернуть долг. Он начнет протестовать и наговорит всякий вздор, настаивая на своей любви к тебе. И тогда с делом будет покончено.

Если бы в мире не было понятия долга, то он давно бы погрузился во тьму!

Не смей думать, что мир тебе что-то должен. Это не так.

Я у него в долгу. А я этого не люблю. Я предпочитаю, чтобы в долгу были у меня.

… Не надо ничего никому доказывать. Вы никому ничего не должны. Кроме самой себя.

Любовь ничего не знает о долге. Долг — это бремя, формальность. Любовь — это радость, щедрость; любовь неформальна. Влюбленный никогда не чувствует, что сделал достаточно; влюбленный всегда чувствует, что возможно гораздо большее.

Все мы выполняем свой долг, когда это ничего нам не стоит. Как легко кажется тогда следовать тропою чести! Однако рано или поздно в жизни каждого человека наступает день, когда не знаешь, как поступить, когда приходится выбирать.

Я обязан тебе, но уплатить долг не в состоянии. Как уже было сказано, лучшее, что я могу сделать, это держаться от тебя подальше.

Все чувства могут привести к любви, к страсти, все: ненависть, сожаление, равнодушие, благоговение, дружба, страх, — даже презрение. Да, все чувства… исключая одного: благодарности.
Благодарность — долг; всякий человек платит свои долги… но любовь — не деньги.

Если друг отказался дать вам взаймы 50 долларов, вероятно, он знает вас особенно близко.

Есть неоплатные долги — перед родителями, давшими нам жизнь, матерью, воспитавшей нас.

Благороден не тот, кто бьет себя в грудь, а тот, кто скромно, без позы, не теряя времени, изо дня в день выполняет свой трудовой долг.

Я считаю, что это наш человеческий долг – помогать другим, раз есть такая возможность.

Долг — это уважение к праву другого.

— Ромка — дурак! Он отрастил себе такое чувство долга, что его уже и носить нельзя.
— Когда у тебя будет муж, ты поймешь, как это надежно и спокойно иметь человека с чувством долга.
— Чепуха! Я думала над этим. Долгом человека только вяжут.
— Но ведь должно быть что-то, побуждающее человека ухаживать за больными, кормить стариков, беречь детей?
— Только любовь… вправе побуждать.

… Если бы мы делали лишь то, что нам нравится, и отказывались делать то, к чему призывает долг, человечество до сих пор ходило бы без штанов.

Это долг каждого интеллигентного человека: увидел субъекта, сделавшего из своего разума дубину, — огрей его обычной!

Тьма коснулась тебя. Все видели это в провалах твоих глаз, во взгляде, не замечающем жизни. Ты бежала от неё, но только подводила её всё ближе. Привела её к нему. Бесконечное страдание, которое хуже смерти. И ты хотела сдаться? Бросить его и обрести мир с богами? Нет. Тьма этого не допустит. Ты войдёшь в логово зверя, ты посмотришь ему в глаза и пойдёшь на него войной. Вот твоя цель. Вот твой долг. Больше ничего не осталось.

— У тебя есть долг перед отцом, перед твоим народом, нельзя бросить их в такое время.
— Что мы можем против армии бессмертных?
— Чтобы узнать — надо попробовать.

Он просто и стойко выполнял свой долг как в больших, так и в малых делах. Так всегда поступают и будут поступать настоящие люди. Для великой души не существует мелочей.

Помни сыновний долг перед родителями.

— Человек платит долги. Человек должен три.
— Чего?
— Красный Бог получает своё, милая девочка, и только смертью можно платить за жизнь. Ты спасла меня и тех двоих. Забрала три смерти у Красного Бога. Их нужно вернуть. Назови три имени и человек всё сделает.

Мам, я все сделал… Мне можно не жить?

Подавлять в себе долг и не признавать обязанности, требуя в то же время прав себе, есть только свинство.

… Серег, мы не ангелы. Но мы такие, какие мы есть. А представляешь, если даже таких, как мы не будет? Вот, приходит человек в ОВД, а там даже таких, как мы — нет. Ведь это могут быть наши близкие, друзья, родственники. Так что, мой «Серый коллега», это наш долг. Не, не тот долг, что там: «Торжественно клянусь!..» А долг — оставаться людьми в сложной ситуации.

Большой или малый долг есть у всех.

Долг — наша движущая сила.

Власть — это долг; свобода — ответственность.

Актёр должен выкладываться на все сто, даже если режиссёр ничего не стоит.

— Ты женщина, у тебя есть долг.
— Рожать — это не долг, это физиология. Долг — умирать, когда не хочется.

Наш долг — это право, которое другие имеют на нас.

Любовь способна погубить честь, убить чувство долга.

Королева любит того, кого должна, а не того, кого хочет.

Если я научилась убивать, я должна научиться и хоронить

Вы, люди, постоянно хотите стать лучше, чем вы есть на самом деле. Крестьянин хочет стать купцом, а купец королем. Надо находить счастье в своем долге. Если крестьянин купит прилавок, он не станет продавцом. Он станет крестьянином за прилавком. Одна жизнь — один долг.

— Кёдзюро.
— Да, матушка?
— Подумай-ка хорошенько и ответь на мой вопрос. Ты знаешь, для чего родился сильнее, чем многие другие люди?
— Ммм, нет, я не знаю!
— Для того, чтобы помогать слабым. Тот, кто с рождения одарён так, как другим и не снилось, просто обязан пустить эту силу на благо людей и всего мира. Сила, дарованная свыше, не может ранить других или быть использованной для личной выгоды. Помогать слабым и неимущим — вот он — долг тех, кто силён. И ты обязан с честью исполнить свой долг, свою миссию. Всегда помни о том, что я сказала.
— Да!
— Но мне уже осталось совсем недолго… Быть матерью сильного доброго сына — какое же это счастье! Не подведи меня…

— Матушка… мне удалось исполнить свой долг? Мою миссию, мою обязанность? Довёл дело до конца?
— Ты прекрасно справился!

Надо помогать другим, даже если бы нам никто не оказывал помощи. Это просто моральный, революционный долг, принципиальная обязанность, долг совести, даже, если хотите, идеологическая ответственность внести свой вклад в развитие человечества. Даже если человечество не оказало нам никакой поддержки. Вот пример интернационализма!

Время долг не возвращает и аванс не выдаёт.

Давенпорт до сих пор не знал, что с его сыном, но не подавал виду. Одни делают свое дело с кинжалом в спине, другие падают в обморок, наступив на гвоздь. Такова жизнь.

Родительский долг – помочь мечте своего чада.

Долг мужчины — попытаться. А остальное в руках божьих!

«Потому и живут нормально, – подумал он, – что все время про долг помнят. А не бухают без конца, как у нас».

Кто исполняет свой долг, тот всегда в конце концов бывает вознагражден.

В жизни солдата редко бывает выбор. Для него важнее всего — долг.

Быть кому — либо обязанным — значит попасть в рабскую зависимость.

— Взять Ватсона.
— Интересно.
— Взгляните на его трость. Редкий африканский стрих скрывает клинок из высокопрочной стали. Ими награждались ветераны Афганской войны. Отсюда вывод, что он — награждённый офицер. Сильный, смелый, рождённый быть человеком дела. И опрятный, как все военные. А сейчас проверим его карманы. О! Билет на боксёрский матч. Можно сделать вывод, что он заядлый игрок. Советую присматривать за приданым.
— Это давно в прошлом!
— Вовсе нет. Он не раз брал у меня в долг.

— С обеих сторон вражеские отряды, боеприпасов нет.
— Выход из окружения невозможен, рекомендуется активировать механизм самоуничтожения.
— Отклоняется! Мне нужно исправлять мои школьные оценки!

Долг каждого человека — взращивать свою внутреннюю радость.

Дающий в долг помнит лучше берущего.

Взять в долг не трудно, трудно возвратить.

Делай, что хочешь; делай, что должен; делай, что, как тебе кажется, делать не в силах.

Просто потому, что возможность не означает обязанность.

Свой долг родителям дети отдают своим детям.

Лучший способ проверить свою честность — это взять деньги в долг.

Каждая наша ложь — это долг правде, но приходит время и надо платить.

— Что ты вытворяешь?
— Я поступил верно, отец.
— Для кого? Для Камелота, или для себя?
— Это одно и то же.
— Пока ты не научишься ставить долг превыше чувств, ты не научишься быть королем.
— Когда я стану королем, мое правление будет гораздо справедливее, если меня поддержит та, кого я люблю.

— Там было всего одно свободное место, и я отдал его богатому парню, потому что он дает деньги, которые мы потратим на открытие акушерского отделения.
— Больше всего меня пугает то, что что ты можешь смотреть на парня, которому только что подписал смертный приговор, и даже не переживаешь.
— А я здесь не для того, чтобы переживать.

Смерть легче перышка — долг тяжелее горы.

Хочешь быть счастливым, меняй чувство долга на чувство юмора.

Никто не вправе жертвовать долгом во имя сердца.

Истинный мужчина делает то, что он хочет, а не то, что он обязан.

Есть два верных способы потерять друга: один — взять у него в долг, а второй — одолжить ему.

Долг отца — делиться мудростью.

Нельзя быть героем, выполняя свой долг.

Жизнь устроена так, что надо делать не столько, сколько можешь, а столько, сколько надо.

Долг — это глиняный сосуд. Он хранит то, что в него наливают, а это может быть всё, что угодно — от величайшего добра до величайшего зла.

— Поэтому у него принцип — «Не давать в долг близким друзьям».
— То есть, получается, незнакомому человеку он бы дал.
— Ну, Слав.
— Ну что Слав? Получается, что он с тобой так давно и близко дружит, что аж не даст. То есть, так тебя любит, что аж пошёл ты на хер.

Долг — это любовь к тому, что приказываешь сам себе.

Право всегда оборотная сторона долга.

Иной долг способен сломить самую крепкую силу.

Разве она не любит сына и мужа? Конечно любит. Сейчас она встанет и будет весёлой.

Единственное, что сейчас может спасти мир, — это возвращение к разуму, возвращение к тем взаимоотношениям, когда мужчина будет зарабатывать деньги, а женщина будет матерью, она будет оставаться дома, выполняя самую благородную из всех задач — по крохам прививать детям любовь к порядку и воспитывать в них духовные ценности, которые они, став взрослыми, смогут, в первую очередь, передать другим.

Я родилась, чтобы исполнить долг. У меня были привилегии, но не было свободы.

Если я вам что-то должен, тогда выставите мне счет.

Опираться на тень бесплотную казалось свинством, но Арлетта повисла на руке сына Жозины. Именно повисла, потому что потерявших близких надо тянуть к земле, иначе улетят. Тянуть долгом, а еще лучше любовью…

Добро должно быть — с кулаками, если у него нет другого современного оружия.

… чувство долга — самое чёрствое из чувств, связывающих двух людей.

— Ты позволил этому тёмному владыке смутить твой рассудок, и сейчас… И сейчас ты стал как раз тем, что поклялся уничтожить.
— Не нужно нотаций, Оби-Ван. Я насквозь вижу лгунов-джедаев. Я — не вы, и не страшусь Тёмной Стороны. Я принёс мир, свободу, справедливость и безопасность моей новой Империи!
— Твоей Империи?!
— Не вынуждай меня убивать тебя.
— Энакин, я поклялся в верности Республике и демократии!
— Если ты не со мной, значит ты мой враг.
— Только ситхи всё возводят в абсолют. Я выполню свой долг.
— Ну попробуй…

Нелепое чувство – но я в самом деле уверен: да, должен. Нелепое – потому что этот мой долг – еще одно преступление. Нелепое – потому что белое не может быть одновременно черным, долг и преступление – не могут совпадать. Или нет в жизни ни черного, ни белого, и цвет зависит только от основной логической посылки.

Жизнь — величайший дар и величайший долг. Это я и вам напоминаю. На всякий случай.

Исполняй свой долг, не думая об исходе; исполняй свой долг, принесет ли тебе это счастье или несчастье.

Существует Справедливость, Правда, защищать которую — обязанность всякого благородного человека. Нельзя позволять, чтобы рядом безнаказанно совершалась подлость. Попустительствуя ей или умывая руки, сам становишься соучастником, наносишь оскорбление собственной душе и Богу.

Люди никогда не признаются, сколько они задолжали.

Есть три вещи, которые необходимо утверждать в мальчиках и юношах — долг мужчины, ответственность мужчины, достоинство мужчины.

— А где вы успели нажить себе так много врагов?
— Для этого не надо быть гением. Делай своё дело, говори правду, не подхалимствуй — и этого вполне достаточно, чтобы любая шавка облаяла тебя из-под каждого забора.

Высшей среди обязанностей является глубокое уважение права других людей. Наш долг состоит в том, чтобы глубоко уважать право других и как святыню ценить его. Во всем мире нет ничего более святого, чем право других людей. Оно неприкосновенно и нерушимо. Проклятие тому, кто ущемляет право других и топчет его ногами. Право человека должно обеспечивать ему безопасность, оно сильнее всякого оружия и надежнее всех стен.

– Пап, никто никому ничего не должен.
– Правильно. Каждый себя от долга перед другими освободил. Каждый сам определяет для себя свой долг, его природу и меру.
– Ну и отлично. Теперь свобода, папа. Нет больше рабства долга.
– Да не рабство это было, а нити общности. Только носить их было так же тяжело, как зимнюю одежду летом. Освободив себя от долга перед другими, человек оказался без поддержки других членов социума. Он оказался никому не нужен. Вот она, истинная природа принципа «никто никому ничего не должен» – власть одиночества. Никто… никому… не-ин-те-ре-сен! Не ну-жен!

У меня не было выбора. Мой путь был предопределен ещё до моего рождения… У меня есть долг, долг чести… чести моего отца и моих рыцарских обетов…

Том — усердней других, хоть наказчик умолк.
Плакать нечего, коль выполняешь свой долг.

Все мы – лишь сумма наших долгов и обязанностей, наложенных на нас еще до нашего рождения.

С рождения ты в долгу перед родителями, пока живешь, ты должен банкам и после смерти ты в долгу перед детьми. Вся жизнь — вечный долг перед другими людьми.

Человек чувствует свой долг лишь в том случае, если он свободен.

Матушка всю жизнь была ведьмой, а ведьме частенько приходится принимать решения. Ведьмы живут на грани. Ты принимаешь решения, чтобы их не пришлось принимать другим, чтобы те, другие, могли притвориться: а и не было нужды принимать решения, не было никаких маленьких тайн, все просто случилось. А ты никому не рассказываешь о том, что знаешь, и ничего не требуешь взамен.

Я та, кто влюблена в свой остров и в бескрайний океан.
Он зовёт меня!
И я наследница и дочь вождя,
И мы — потомки мореплавателей, что переплыли все моря.
Они зовут меня!
Я смогла найти свой путь сюда,
Шла дорогой долгой.
Всё равно меня зовёт вода,
Это долг мой!

Сыну никогда не отблагодарить своих родителей за их полную любви доброту, даже если он сотню лет на правом плече будет носить своего отца, а на левом плече свою мать.

Миша, твой долг удваивается втрое…

По-моему, это вот «должен» — самое опасное слово на свете. В этом слове есть требование и ответственность. Но в нем нет ответа на вопрос «кому я должен и почему?».

Стремись всегда исполнить свой долг, и человечество оправдает вас даже там, где вы потерпите неудачу.

О да. Но для меня изгнанье горше,
Чем смерть сама, коль здесь она придет.
Я мужа числу за тобой и сына.
(Елизавете) А за тобой — корону. — А за вами —
Долг подданных. Все горести мои
По праву — ваши. Радости же ваши
Украдены бесстыдно у меня.

Я спросил у него, какие соображения заставили его брать с меня огромные проценты и почему он, желая помочь мне, своему другу, не позволил себе оказать это благодеяние совершенно бескорыстно. «Сын мой, я избавил тебя от признательности, я дал тебе право считать, что ты мне ничем не обязан. И поэтому мы с тобой лучшие в мире друзья».

Да, долг — это демон, бес, которого ничем не изгонишь, кроме денег!

Слово «долг» — не материально, в отличие от слова «долги».

— Во имя генерала Паттона, что это?! Улетай отсюда, Номад. Это моя добыча!
— А как же вы, майор?
— Я — морпех, сынок! Я и по воде пройду, если надо! А ты своё дело сделал: теперь вали отсюда, пока я их отвлекаю.

Ярмо долга бывает не только тяжелым и холодным. Иногда оно бывает еще и грязным. Но сбросить его все равно нельзя.

… Жить — мой долг. Я должен нести свою ношу гордо.

Сегодня мы отправим сообщение. Мы сообщим Кальесу и всему миру, что свобода существует не только для писателей, политиков и не только на бумаге. Свобода — это наш дом, наши дети, наша вера. Свобода — это наша жизнь. И мы защитим ее или умрем в борьбе за нее. И это не только наш долг, защитить ее, но и наше право. Вы должны помнить, что мужчины стреляют, но только Бог располагает, куда приземлятся пули.

Ожидать чьей-либо благосклонности лишь за добросовестное исполнение своего долга — недостойное занятие.

Я могу умереть. Но даже если я выберу жизнь и позабуду о долге, это будет равноценно смерти.

Когда-то, едва узнав, что я собираюсь поступать в юридический, папа сказал мне <…>, что защищая закон, легче всего его нарушить. Именно для того, чтобы защищать. И что долг службы и обычная человеческая мораль начнут бороться у меня в душе… пока не победит что-то одно.

Ваша суть, ваша данность по отношению к системе пришла вместе с долгом.

То, что в жизни называют «возвышением», — не что иное, как переход с пути спокойного на путь, полный тревог. Где же прямая дорога? В чём состоит наш основной долг? В заботе о близких? Или обо всём человечестве? Не следует ли оставить малую семью ради большой? Человек поднимается вверх и чувствует на своей совести всё увеличивающееся бремя. Чем выше подымается он, тем больше становится его долг по отношению к окружающим. Расширение прав влечёт за собой увеличение обязанностей. Возникает соблазнительная иллюзия, будто перед нами расстилается несколько дорог и на каждую из них нам указывает совесть. Куда идти? Свернуть в сторону? Остановиться? Пойти вперёд? Отступить? Что делать? Это странно, но у долга тоже есть свои перекрёстки; ответственность иногда бывает настоящим лабиринтом.
Но разве твоя ответственность не становится ещё больше, когда ты не только человек из плоти и крови, но и носитель идеи, воплощение факта, символ всего человечества?

Выполняй свой долг во всём. Ты не сможешь сделать больше, но никогда не должен желать меньшего.

Долг — это тюрьма, из которой надо выбираться как можно скорее.

Он жил среди речного народа, трудился в поте лица, плавал по реке, чинил сети и сам стирал свою одежду, когда в том была нужда. Он может выудить рыбу, приготовить пищу и перевязать рану, ему известно, что значит быть голодным, преследуемым, что значит бояться. Томмену внушили, что королевский сан – его право. Эйегон знает, что королевский сан – это долг, что прежде себя король должен ставить народ, жить и править ради народа.

Не работа главное, а долг! Долг – это обязательства. Никто и никогда не должен бросать слова на ветер!

— Это цена лидерства, вдохновлять их на смерть?
— Нет. Ты вдохновляешь людей на подвиги. А цена лишь та, что мы платим за жизнь, которую мы выбрали.

Иногда ты просто делаешь то, что должен, хотя и сам не знаешь, зачем.

— Прошу, помогите мне. Сделайте мне одолжение. Если поможете мне в этот раз – я в долгу не останусь. Разве жизнь не такова?
— Люди не так живут.
— Что?
— Я помогу тебе раз… два… три… а ты будешь просить ещё. Вот как живут люди. И ты никогда не отплатишь за это. Жизнь коротка, люди не успевают повзрослеть.

Я выполняю мой долг независимо от сложности задания. Я знаю, что важен лишь результат.

Мой собственный долг был для меня ясен. В том-то и состоит красота юриспруденции, что она может оспаривать любое заявление любого человека, при каких бы обстоятельствах и в какой бы форме оно ни было сделано.

Ненависть сама по себе мощная сила, а ненависть, приправленная чувством долга, может горы своротить

Нужно иметь такое дело, от которого нельзя отказаться, которого нельзя отложить, — тогда человек несравненно твёрже.

Кто чувствует стыд, тот чувствует и долг.

Я мало верю в обязательства, они перестают ими быть, когда перестаешь в них верить.

Никто, одалживая вещь, не делает ее собственностью того, кому одалживает.

Не из страха, но из чувства долга должно воздерживаться от дурных поступков.

Иногда мне кажется, что я должен жить быстро и умереть молодым.

Свой долг родителям мы выплачиваем нашим детям.

Когда человеку действительно стыдно того, что он сделал, он говорит, что это было его долгом.

Всё, что я скажу, было сказано,
Всё, что сделаю, было предсказано,
Я служу механизму, которого не знаю,
Я всего лишь деталь одноразовая.

Помните, исполнять возложенные на вас обязанности — это ещё мало, это не более похвально, чем мыть руки, когда они грязные. Что действительно важно — это исполнять свой долг с любовью. Когда долг и любовь будут слиты воедино, вот тогда на вас снизойдёт благодать и вы познаете радость несказанную.

… Нет на свете мужчины, которому бы чувство долга помогло в постели.

Сотрудник полиции обязан пожертвовать жизнью почти за любого.
За живодеров.
За наркоманов. За коммунистов. За лютеран.
Исполняя свой долг, ты погибаешь за богатеньких сопляков с огромным наследством.
За растлителей малолетних. За порнографов. За проституток.
Если следующую пулю судьба уготовила для тебя.

Мы — Серые Стражи. Мужчины и женщины любой расы. Воины и маги, варвары и короли. Четыре столетия мы несли службу и ждали возвращения порождений Тьмы. Есть те, которые сомневались и позабыли, но наш долг — помнить вечно. Вот что значит быть Серым Стражем. Нас осталось мало, но порождения Тьмы должны быть остановлены — здесь и сейчас! Обратного пути нет. И да поможет нам Создатель…

В людях есть добро. Мы сражаемся, убиваем, предаём друг друга. Но мы можем измениться, можем стать лучше, и станем. Это наш долг.

— Ты должен был мне сказать.
— Каждый из нас что-то должен. У всех свои обязанности. Но всем плевать.

Настоящий воин никогда не откажет в помощи котёнку, к какому бы племени он не принадлежал.

— За мной был долг…
— Кому?
— Её брату.
— Ясно. Значит, не было выбора?
<…>
— Да.
— Но ты теперь свободен…
— Разве?
— Нет… Не думаю. Ты убил мою подопечную и мы с ней были близки. Око за око, Джон.

Где «долг», там могут быть и непременно есть все степени начинающейся измены ему, тогда как где «любовь» — там уже не может быть измены любимому (ведь изменяют без любви, в безлюбовной семье). <…> И вообще женщину, способную изменить, я нахожу в европейской семье, построенной по «долгу», а не на «любви».

Нельзя быть в долгу у женщины. Ни в чем и никогда. С ними всегда необходимо расплачиваться. Если, конечно, ты не сутенер и не говнюк.

Только выполнение своего долга позволяет человеку стать чем-то.

Если бы мы не в силах были нести бремя жизни из чувства долга, пришлось бы продолжать жить хотя бы из уважения к приличиям.

Слово он дал не ярлу, а себе самому, но это дело не упрощало, а даже наоборот.

Магия никогда не привлекала ее. По правде говоря, многие ведьмы могли за всю жизнь ни разу не сотворить серьезное, очевидное колдовство (они лишь плели запутки и ловушки снов и проклятий, что за колдовство не считается, будучи скорее народным творчеством, и все остальное ведовство заключалось в занятиях медициной, здравом смысле и способности выглядеть сурово в остроконечной шляпе). Но коли ты назвался ведьмой и надел остроконечную шляпу, то ты все равно что стал полицейским. Люди видят не вас, а вашу униформу. И когда по улице несется безумец с топором, вы не имеете права отойти в сторону, бормоча: «Да я только пропавших собак ищу и уличное движение регулирую…». Вы ведьма, у вас есть шляпа и вы занимаетесь своим делом. Основной закон ведовства гласит: вы все решаете сами.

— Не должно быть, что у этих людей самолеты, а у других нет домов, квартир, лачуг, угла, штанов.
— Кто-то скажет, что они заслужили это, иди и заработай тоже самое себе.
— Если они заработали, то, я думаю, что это классно и они заслужили все это, но, даже если ты заслуживаешь, ты все еще должен. Посмотри на меня, у меня нет всех этих мега денег, но я чувствую вину, когда прохожу мимо бездомного, я должен дать ему что-то.

— Вы меня любите?
— Не спрашивайте об этом.
— Скажите.
— Не могу. Мне надо закончить кое-что, и пока я не закончу, то не смогу идти дальше.
— Резонатор?
— Да, но это лишь малая толика. Я в огромном долгу перед человеком, которого любил. И пока этот долг не уплачен — я не могу.

Все мы в своей реальной жизни с самого ее начала и до самого конца к чему-то да привязаны. Школа, армия, работа, семья, ипотека… Нет этому списку конца. Как только ты начал самостоятельно ходить и говорить — всё, кончилась твоя воля, когда ты мог спокойно хлопать глазами и делать вид, что ничего не понимаешь. И с этого момента ты тоже садишься на карусель под названием «Ты должен». И с каждым прожитым годом ты должен всё больше. <…> Должен, должен, должен… Ты должен всем, всё и всегда. Нет, время от времени кто-то что-то должен и тебе, но все-таки ты всем — больше. Неженатые мужчины — чуть меньше, чем женатые, но до конца от долга перед обществом и близкими и им не отвертеться.

Долг всех меняет.

Долг общества — предупреждать зло и не только поддерживать, но и вознаграждать добро.

— Атлас. Уилл, это не твоего отца компания?
— Да.
— У них лучшее снаряжение, платят отлично, почему ты сам не завербовался?
— Я хотел служить своей стране, а не своему папе.

— А ты сегодня что собираешься делать, Гризельда?
— Исполнять свой долг, – сказала Гризельда. – Свой долг супруги пастыря. Чай со сплетнями в половине пятого.

— Говорит: буду вас благодарить.
Решительность тона, которым были произнесены эти слова, заставила титулярного советника насторожиться.

Смысл жизни организма – приспособление, а человека – призвание и долг.

Человек не только может, но и должен связать удовольствие с долгом; он должен радостно повиноваться своему разуму.

Всё, что можно терять – теряй,
Только совесть терять – не смей.
Чтобы не было жизни – зря,
И не только – одной твоей.

… потому как долг революционный к тому нас обязывает.

— Хочу попросить Вас выполнить некоторые поручения…
— Я слышал, в видимом царстве выполнение поручений — это долг мужа.

Мы должны сражаться за жизнь. Ради наших товарищей, ради всех, кто не смог выжить.

В жизни есть три вещи, которые каждый человек должен сделать: посадить дерево, вырастить сына и написать книгу.

Любое государство живо лишь до тех пор, пока хоть для кого-то из его защитников существует понятие «долг».

… они [родители] никогда не давали ему понять, будто он им что-то должен — свой успех, свою преданность, свою любовь или даже верность.

Я должен узнать всю правду. Мне предстояло понять и принять нечто необъятное и важное. Я в долгу перед самим собой — хотя бы за те бесконечные детские попытки понять, кто я. И я в долгу перед женщиной, что спасла мне жизнь, — мистрис Элис.

Чувство долга, как правило, немыслимо без того, чтобы принимать скучные вещи с энтузиазмом, а в этом искусстве я так и не преуспел.

— Ты не первый убийца, что пришёл за мной. И точно не последний.
— Ты не побоялся явиться в замок Шимада — логово своих врагов…
— Здесь был мой дом. Твои хозяева не сказали тебе, кто я?
— Я знаю, кто ты, Ханзо. Ты приходишь сюда каждый год, в один и тот же день. Ты рискуешь жизнью, чтобы почтить того, кого убил…
— Ты ничего об этом не знаешь!
— Ты убеждаешь себя в том, что твой брат предал клан. И ты убил его, чтобы сохранить порядок. Что, это был твой долг?
— Это и был мой долг! И моё бремя! Не думай, будто я не чту брата!
— Думаешь, что благовоний и даров — достаточно, чтобы почтить память Гендзи? Честь — в поступках!
— Ты смеешь учить меня чести?! Ты не достоин произносить его имя!

— Спасибо, что простил меня.
— Я не простил. Я связал долгом.

Благородный муж превыше всего почитает долг. Благородный муж, наделенный отвагой, но не ведающий долга, может стать мятежником. Низкий человек, наделенный отвагой, но не ведающий долга, может пуститься в разбой.

Не следует пренебрегать четырьмя вещами: огнем, болезнью, врагом, долгом.

Отдать долг вовремя — дело чести, позже — уже совести.

… Признаюсь, работа за письменным столом была для меня, человека военного, делом нелегким. Окончание «Воспоминаний и размышлений» — это подведение итога всей моей жизни. В ней у меня, как у всякого человека, были свои радости, огорчения, утраты. Оглядываясь назад, человек моего возраста неизбежно все раскладывает по полкам: что было главным, а на что и не стоит обращать внимания. Для меня главным было служение Родине, своему народу. И с чистой совестью могу сказать: я сделал все, чтобы выполнить этот свой долг. Данная книга является, возможно, последним из того, что я считаю обязанным сделать.

Люди, соображающие, что они делают, знают все правила, а также – что возможно, а что – неосуществимо. А вы – нет. И не должны.

Людей связывает не долг, а любовь.

Прислуживают, сударь, в ресторане, а августейшей семье служат. Всяк по-своему, согласно чести и долгу.

А пятый — мудрый корабел,
Что бранной славы не хотел:
Тому, кто любит шум волны,
Сражений звуки не нужны,
Но долг велит карать врагов,
И к бою Кирдан был готов.

Мы должны выполнить еще один долг, более высокий, чем решение проблем нашей эпохи: сохранить те из наших благ, которые носят наиболее возвышенный и непреходящий характер, благ, наполняющих смыслом нашу жизнь, благ, которые мы хотим передать нашим детям в более прекрасном и чистом виде, чем получили их от наших предков.

Гораздо лучше выполнять собственные обязанности, пусть даже несовершенным образом, чем безукоризненно выполнять чужие. Лучше встретить смерть, исполняя свой долг, чем пытаться исполнить чужой, потому что идти путем, предназначенным для других, опасно.

– Сегодня случилось так много чудес, что я уже ни в чем не уверен. Чего только не творится на свете! Гномы разгуливают по Рохану под руку с эльфами, люди остаются живы после беседы с Лесной Владычицей – и в придачу ко всему в Рохан возвращается меч, сломанный еще до того, как отцы отцов наших вступили на землю Страны Всадников, причем возвращается перекованным! В такие времена мудрено разобраться, где твое место и в чем твой долг!
– Не более, чем в любые другие, – сказал Арагорн. – Добро и зло всегда остаются добром и злом – как для людей, так и для эльфов с гномами. Надо только уметь отличить одно от другого – будь то у себя дома или в Золотом Лесу.

Долг — это то, чего в эту минуту не сделает никто, кроме вас.

Не оставляй в живых того, кто сделал тебе добро, чтобы никогда не быть в долгу.

Я буду самодержицей: это моя должность. А Господь Бог меня простит: это его должность.

— Как ты мог?
— Но Дулитл посылает меня, чтобы я прошёл боевую подготовку.
— Да ты что. Там не подготовка, а война. И многие гибнут, а тот, кто выживет, не оклемается вовек, как мой отец.
— Да, конечно, Дэнни, но я полагаю, что это мой долг.
— Не талдычь мне о долге. На мне надета такая же форма, как на тебе. Если вдруг нужно будет — я не дрогну. Но этот риск пустой.
— Ох, Дэнни, хватит. Скоро мне 25. Я уже почти старик и меня направят в лётные инструкторы. Я не хочу учить летать других. Я лётчик-истребитель!

И забудь, плиз, о всякой ***не типа долга,
От чувства долга и ***ть враз не долго.

Самое важное – это не уклоняться от своего долга и не идти ни на какие компромиссы там, где речь заходит о нем. Долг есть нечто абсолютное.

Когда долг шепчет: Ты должна!
Юность отвечает: Я могу!

Нет такого долга, ради которого стоило бы бросить любимого человека.

Разыгрывают драмы на тему о страданиях любви, и никто не видит тех драм, которые терзают душу человека, стоящего между «хочу» и «должен».

— Раз мы рискуем быть убитыми, я хотел бы, по крайней мере, знать, во имя чего.
— Вот наши три отпускных свидетельства, присланные господином де Тревилем, и вот триста пистолей, данные неизвестно кем. Пойдем умирать, куда нас посылают. Стоит ли жизнь того, чтобы так много спрашивать!

Очень легко узнать в чем состоит твой долг: это все, что наводит на тебя скуку.

Долг, честь, присяга — это ведь не пустые слова!
Нельзя их закидывать под лавку…

— Любовь гораздо сильнее рассудка. Мы все это знаем. Мой брат, например.
— Любовь — смерть долга.
— Вы сами это придумали?
— Мистер Эймон сказал это давным-давно.
— Иногда долг — это смерть любви.

Даже самой высокодуховной девушке нужно на что-то существовать, и долг мужчины — позаботиться о том, чтобы ее жизнь была настоящей жизнью, а не выживанием.

— Как же выбрать между долгом и сердцем?
— Ну… Это нелегко… Но я прислушалась к своим чувствам и всё вышло хорошо… И сейчас я знаю, что мой долг — слушать моё сердце…

— Но ты же каждый раз понимаешь, что это может быть конец, на каждой операции. Мы между жизнью и смертью. Ты бросаешь кости. Да или нет? Ты ведь осознаешь это?
— Да, наверное… Да, осознаю, но не знаю, почему это делаю… Может, потому, что я ненормальный.
— Не думаю.

За что тебя прокляли, за то прокляли, — сказал он. — Пускай тебе Бог прощает. Но я жив благодаря тебе, и что в долгу пред тобой, так в долгу. И долг отплачу.

Долг каждого мужчины — быть великодушным и прощать всё женщине.

Разумеется, мы живём в мужском мире по мужским законам, нас там и сям подстерегают случаи отвратительного сексизма, насилия и ущемления прав. Но комфортно ли в этом мире им — мужчинам, которые его организовали? Казалось бы, ответ на классический вопрос «кому на Руси жить хорошо?» должен быть однозначным: молодому сильному парню открыты все социальные дороги, в личной жизни статистика тоже в их пользу, десять девчонок по-прежнему не могут поделить девять ребят, а патриархальный семейный уклад устраивает довольно многих женщин. И всё же есть вещи, в которых мужчине часто отказывают, — и это очень простые человеческие проявления. Мужчина не имеет права бояться. Самое ужасное обвинение, которое мальчик слышит ещё с горшка, – ты трус! <…> У мужчины нет права на фобии, только женщина может отказываться летать самолётом и ненавидеть пауков. <…> Вообще сомневаться — не мужское дело. Самец обязан излучать уверенность, на любое опасение отвечать «прорвёмся, разрулим, я всё сделаю». <…> И, разумеется, он не должен плакать. Настоящий мужик, едва выбравшись из памперса, храбро закусывает губу и сносит любые бедствия насухо — от прививки до смерти обожаемого хомяка. Ему отказано в сентиментальных слезах, в слезах сострадания, обиды, печали, боли и любви. Пожалуй, может немного поплакать на похоронах кого-то близкого, и на этом всё. Особо тонких эмоций тоже лучше не демонстрировать. Парню позволено ржать и слегка огорчаться, всё остальное, как восемь оттенков розового — для баб. <…> Естественно, что при таком жестоком воспитании мы получаем в свои ручки довольно кривые бонсаи, которые выросли, пытаясь хоть как-то выживать, соответствовать этим адским стандартам и при этом не сломаться. Получилось не у всех. Но самое печальное – найдётся удивительно много женщин, которые, прочитав всё это, спросят – а что не так? Разве мужчина не должен быть сильным, храбрым, сексуальным и неуязвимым? Он может, но не обязан, по крайней мере круглосуточно. Точно так же как и мы не обязаны постоянно разгуливать на каблуках, при макияже и в мини, иметь идеальную фигуру и безупречно готовить. Всё это две стороны одной фальшивой медали – образы совершенного самца и самки, которые кругом друг другу должны.

Раньше других я должен
Сына вперед послать.
Держись, мой мальчик: на свете
Два раза не умирать.

Не тот достигает величия, кто встает на цыпочки, надеясь достать до звезд, или раз за разом, как собака, прыгает вверх, пытаясь поймать в прыжке кость в руке хозяина, а тот, кто неуклонно выполняет свой долг.

Первый и самый важный долг в жизни человека — благодарность. Она прежде всего.

… в человеческом языке есть слово, о которое разбиваются все наши надежды и желания, и слово это: надо.

Нельзя пренебрегать исполнением долга из одного только страха нажить себе врагов или кому-нибудь не понравиться. Исполнение долга дает человеку славу, польза от которой больше, чем вред от возможного врага.

Все мы, великие и малые, обязаны исполнять свой долг.

Первейшее на земле право — это право Я. Первейший долг человека — долг перед собой. Его нравственный долг — никогда не отождествлять свои цели с другой личностью; нравственный закон — делать то, что он хочет, при условии, что его желания в основе своей не зависят от других людей.

Право на жизнь не нужно. Жить — это долг. Мир — зыбкий. Если есть — значит нужно.

— Вы простые моряки, а не чёртов флот. Вы должны сидеть дома!
— От этого не спрятаться, сынок, это наш долг.
— Я туда не вернусь. Вернёмся — погибнем. Разворачивайтесь!

Небольшой долг создаёт должника, долг побольше врага.

У врача есть священный долг, и во имя его он восходит к источникам жизни и спускается в таинственный мрак смерти. Когда преступление совершено и бог в ужасе отвращает свой взор от преступника, долг врача сказать: это он!

На самом деле все просто: я кому-то должна и хочу расплатиться.

Что есть долг? Пока что у нас нет другого ответа, кроме следующего: совершать правое дело и заботиться о собственном благе и о благе других.

Мастер должен утверждать право.

Помочь человеку в беде — дело долга.

Пусть она позабудет,
про меня без труда,
только пусть она будет,
навсегда, навсегда.

— Согласным ирландцам и королю нужна смерть одного человека. Почему он?
— А ты спрашивал почему во Франции?
— Да.
— Так надо.
— А почему я?
— Так надо.

Невротические расстройства произрастают из трёх основных, вами же себе навязанных принципов — «мне следует», «я должен», «я обязан».

В конце концов, это долг капитана держать в уме худший исход, а не тот, на который он надеется.

Воинский закон не позволяет нам равнодушно проходить мимо тех, кому грозит гибель. Если мы можем помочь, то должны это сделать, иначе чего стоит наша воинская честь?

Я всё равно не жилец. Дай мне хотя бы шанс вернуть долг тебе. До слушания комиссии мне всё равно не дожить, все до смерти боятся, как бы я их не прищучил. Значит, меня уберут. Так почему не сегодня? Вот ты и убьёшь меня. Ты единственный, от кого я это приму.

— Вот ты хладнокровно предаёшься опасности пережить бесчестье, позор, быть может утратить жизнь саму… А при удаче? Никакого воздаяния за риск?!..
— Доброе слово потомков — это все, на что мы надеемся.

Я убью тебя не ради долга! Иногда нужно забыть о долге, чтобы сделать что должно.

Я знаю, у тебя на сердце тяжесть, и что мой долг, надеюсь, что мой, оберегать его, пусть даже никто не пытается его выкрасть.

— Доктор Ублек?
— А?
— Я тут подумала…
— Хочешь знать, почему я весь день опрашивал твоих товарищей?
— На самом деле, я хочу знать… Почему вы стали охотником?
— Посмотри вокруг и скажи, что ты видишь.
— Кучу старых зданий, пустые улицы…
— А я вижу жизни, которые можно было спасти. Как охотник, я должен защищать людей. Конечно, я могу делать это «дедовским методом» — с оружием в руках. Но я уверен — мой мозг может принести куда больше пользы. Как учитель, я добываю знания — самое мощное оружие из всех — и вкладываю их в руки студентов, проходящих через мои лекции. Я смотрю на эту пустошь и вижу жизни, которые мог бы спасти. Но в то же время я вижу возможность извлечь урок из этой трагедии. Это тоже может помочь стать сильнее. Вот почему я — охотник, Руби. И нет в нашем мире ничего иного, чем я бы предпочёл заниматься вместо этого.

— Ты должен мне денег, кузнец!
— С чего ты решил?
— У лошади отскочила подкова. Это ты подковал ее, значит, тебе и отвечать.
— Что ж, поскольку ты мне не заплатил за работу, получается, мы квиты.

Человек, который задолжал, должен платить, даже если он джентльмен.

Требования долга суровы, мой друг, но если бы их легко было выполнить, в чем же заключался бы героизм?

— Я боюсь тебя, Белов! Ты единственный человек, которого я в итоге боялся, знаешь почему? <…> Ты не человек — ты машина! Проклятая машина! Всех я уничтожил из твоего окружения, я сделал это для того, чтобы тебя раскачать, понимаешь? Чтоб вывести тебя из равновесия, я это сделал. Одна смерть — ты ждал, вторая смерть — ты ждал, покушение на дочь — ты ждал, на жену — ты ждал, на тебя самого — ты ждал, ты просто… ты просто ждал и делал своё дело.
— Это был мой долг.
— Вот! Вот что у тебя вместо души! Долг! Долг и погоны чекистские твои! Ты даже не машина. Ты… ты очертание человека, понимаешь? Ты тень! Ты проклятая тень! Я не завидую твоим близким, Белов!

Ты получил по голове и сразу же сдался. Бывает. Это часто встречается среди людей. Преграда, большая или маленькая, отвращает нас от долга и мечты. И это касается не только воинов. Я слышал, что даже некоторые менестрели сочиняют не то, чего хотят сами, а то, чего от них требуют. Свои мысли высказывать боятся, ограничивают себя. Даже солдаты трусят. Переживают за жизнь, за семью, выполняют приказы, противоречащие чести. Это нас демоны терзают, Террок. Демоны внутри нас, которым мы уступили. Как только мы ставим что-то выше своих целей, демоны тут как тут. Они заставляют нас ограничивать себя, ограничивать наши мечты, а иногда даже идти против наших желаний. Поэтому я скажу так, послушай. Лучше бы ты продолжал сражаться в испытаниях, не сдавался, если уж решил стать воином. Поверь — богам это понравится. Я знаю, о чем говорю. Им вообще нравится, когда кто-то отдает всего себя любимому делу. И тут не нужно бояться ни увечий, ни смерти. Иди до конца! Ты ведь человек, а не кролик.

— Не правда ли, какая неожиданная встреча, мисс Арабелла!
— Как Вы посмели напасть на наш корабль? Я лорд Уэйд! Я предупреждаю вас! Вы ответите за бессмысленно пролитую кровь и за насилие, совершённое над этой леди и мной!
— Бог с вами, милорд! Какое к чёрту насилие? Я спас вам жизнь. Вы не представляете, какую радость доставляет мне ваше присутствие на этом корабле. Дело в том, что ваш дядюшка немножко задолжал мне, а теперь у меня есть гарантии!
— Не знаю, о чём вы говорите, но вы подлец Лавасер!
— Ну, мисс, нам не надо ссориться с вами, ведь я ещё думаю! Может быть, я женюсь на вас…

Слабые мужчины действуют, чтобы удовлетворить свои потребности, сильные – чтобы удовлетворить чувство долга.

Видимо, в человеке живет сознание долга перед самим собой, и оно-то не позволяет ему ни отступать, ни сгибаться.

Финрод:
Немее камня только прах,
А хуже смерти только страх.

Роль мужчины-отца определяется его ответственностью. Отец, умеющий быть ответственным, умеющий долженствовать, — настоящий мужчина; его воля становится силой, способной дисциплинировать мысли, чувства, желания, порывы детей. Мужественность Мужчины, Мужа, Отца заключается в умении защищать, оберегать жену и детей. Нравственный долг, нравственная ответственность мужчины требуют от него быть главным кормильцем детей и матери… С этого начинается миссия Мужчины, Отца, Мужа. Тропинка к служению Отечеству для настоящего мужчины проходит через семью, через долженствование в сфере отношений с женой и детьми, через ответственность за человека. Только идя этой тропинкой, мужчина-отец способен подняться на вершину патриотического служения Родине.

Бродяга сумрачный, я подвиг твой постиг.
Мне в глубь души твой взгляд тускнеющий проник
И молча возвестил: О, если только властен,
Дерзай, дабы душа достигла тех высот
Суровой гордости, которой тот причастен,
Чей дух в родных лесах бестрепетно живет.
Молиться и стонать и плакать недостойно.
Исполни долг, но долг владыки, не раба.
Трудись, иди, куда зовет тебя Судьба,
Страдай и умирай, как умер я спокойно.

Закрой глаза и думай об Англии.
Наставление английских мамаш перед Этим.

Помните о том, что у вас есть обязательства, более того, вы в долгу перед каждым созданием в этой Вселенной. Но по отношению к вам ни у кого нет никаких обязательств, вам никто ничего не должен.

Если сосредоточиться на долге и ответственности, а не на власти, для вражды почти не остается места.

Когда глупец делает что-нибудь, чего он стыдится, он всегда заявляет, что это его долг.

Долгом в семье является бескорыстная любовь. Каждый должен забыть своё «я», посвятив себя другому. Каждый должен винить себя, а не другого, когда что-нибудь идёт не так. Необходимы выдержка и терпение, нетерпение же может все испортить. Резкое слово может на месяцы замедлить слияние душ. С обеих сторон должно быть желание сделать брак счастливым и преодолеть всё, что этому мешает. Самая сильная любовь больше всего нуждается в ежедневном ее укреплении. Более всего непростительна грубость именно в своем доме, по отношению к тем, кого мы любим.

Человек, который не готов отдать жизнь за что-то, не созрел для жизни.

Если бы я был моралистом и писал книгу, то из сотни страниц девяносто девять оставил бы чистыми. На последней я написал бы: «Я знаю только один долг — любить». Всему прочему я говорю нет. Решительное нет.

Если ты не можешь приказывать, тогда ты должен подчиниться.

Я восхищаюсь людьми, которые ставят долг и честь превыше всего. Культура единственное, что не дает нам перебить друг друга.

— Я должна им помочь, да?
— Ну, у меня другое мнение. Но вы же послушаете своё сердце.

Мой долг спасти вашу шкуру, вашу душу уже не спасти!

Сознание права развивает сознание долга. Всеобщий закон — это свобода, кончающаяся там, где начинается свобода другого.

Не стоит создавать своих теорий, принимать чужие и, тем более, следовать им. Если ты следуешь определенной системе, над тобой всегда будет висеть «ты должен», и ты никогда не будешь внутренне свободным!

Настало совершеннолетие, и вот
Ты слышишь грохот — это родина зовет!
Кричит:»Ты должен!», но, увы, не взять в толк —
Когда ты брал у родины в долг?

Врачебный долг — вот что прежде всего определяет отношение к больным.

Каждый человек приходит в мир сей, дабы выполнить свой долг, будь тот долг ничтожен или велик, но чаще всего человек и сам этого не знает, и природные его свойства, его связи с ему подобными, превратности судьбы побуждают его выполнить этот долг, пусть неведомо для него самого, но с верой, что он действует никем не понуждаемый, действует свободно.

Я отнял у тебя всё, всю жизнь. Жил вместо тебя, отобрал всё, что мог. Твои деньги, твою девушку, а взамен оставил тридцать пять лет скорби, что ты меня убил. Почему ты не стреляешь?!

Каждой женщине Бог дает немножечко счастья и очень много долга.

— Я должен отомстить. Я должен убить его!
— Мы отомстим вместе. Но здесь лежит будущее Норвегии. <…> Ты отомстишь за семью, это твое право и твой долг. Но это не поможет беззащитному малышу. Мы должны его спасти.

— Не недооценивай любовь родителей. Но ты ведь не жалеешь?
— Всё произошло так быстро. У меня не было времени подумать. Я хочу убедиться, что Лидия в порядке. Я перед ней в долгу.
— Мы перед ней в долгу.

Солдат есть солдат, и он просто солдат.

…Человек, последовательно выполняющий свой долг, становится неспособным заниматься ничем другим.

По-моему, первый долг общества — это справедливость.

Чаще всего забывают свой долг и свой зонтик.

Тем не менее, мы не должны унывать.
Наш долг должен быть примером для нового поколения и во всем им помогать.
Ради них мы пойдем на смерть с улыбкой на губах.
Даже у таких развалин как мы, осталась еще наша гордость.

— Долг учителя, вести своих учеников.
— Нет, в такой момент я воспитываю своих учеников, и делая так, что я сам учусь у своих учеников. Я буду расти день за днем вместе со своими студентами.

Ведомы ему были только мучительный страх и уверенность, что он должен идти вперед и исполнить то, что ему суждено.

Каждый человек должен знать, что другие его не бросят — ни при каких обстоятельствах. Что можно всё потерять, но люди должны быть на борту — и живые, и мёртвые. Этого правила не было в уставе. Но если б ему не следовали, никто не смог бы летать.

Кто исполняет свой долг — тот является одним из великих мира, наравне с теми, кого мир привык считать великими.

Наша задача — защитить команду. У нас остается два выхода — либо сражаться, либо сдохнуть, а варианта убегать, сверкая задницей, у нас нет.

Человек ни к кому так легко не загорается ненавистью, как к своему благодетелю, которому он не может отплатить добром.

— Мы должны выполнить свой долг перед королём!
— Мы его выполним!
— Эм, а что такое долг?
— А что это такое?!!

Кто хорошо видит, в каком он долгу перед собою и сколько обязан для себя сделать, тот понимает, что природа возложила на него достаточно сложное и отнюдь не допускающее праздности поручение.

Твоя жизнь значима. Не жалей о том, что живешь. Нет ничего плохого в том, чтобы хотеть быть счастливым. Ужасно думать о том, что единственный способ прекратить страдания — это умереть. Ты рождена не для того, чтобы страдать. И не должна. Ни один ребенок не должен чувствовать это. Если в твоём мире больше боли, чем счастья… Если ты хочешь, чтобы твоя жизнь закончилась, лишь бы покончить с отчаянием… Если ты бродишь по миру, чувствуя, что тебе в нем не место… Это не твоя вина. Это вина мира, в котором ты живешь, и людей, ответственных за него. Ни один человек не должен взваливать на свои плечи всю тяжесть мира… особенно ребенок. Неважно, сколько ужасных поступков ты совершила, неважно, сколько непростительных проступков ты совершила… Так НИКОГДА не должно быть. Это не твоя ответственность. Эта обязанность должна лежать на взрослых в твоей жизни. И я возьму на себя эту ответственность.

Долг юношества уважать людей зрелого возраста, выбирать из их среды тех, которым мудрость доставила лучшую репутацию, и руководствоваться их советом и авторитетом; ибо юношество должно быть просвещаемо и руководимо опытом стариков. В особенности следует удалять юношей от вольных удовольствий и приспособлять их дух и тело к труду и терпению для того, чтобы сообщить им всю энергию, необходимую в трудах мирного и военного времени.

Древние говорили: «Ищи преданного вассала среди почтительных». Невозможно представить, чтобы человек был непочтителен к своим родителям и в то же время был предан своему господину. Ибо неспособный исполнить сыновний долг перед родителями, давшими ему жизнь, едва ли будет преданно служить господину, с которым он не связан кровными узами, из одного лишь почтения. Когда такой непочтительный сын поступает на службу к господину, он будет осуждать любые недостатки своего хозяина, а если он будет чем-то недоволен, то забудет о своей преданности и исчезнет в минуту опасности или предаст своего господина, сдавшись в плен врагу.

Тот, кто является самураем, должен вести себя в строгом соответствии с долгом сыновней почтительности. Каким бы способным, умным, красноречивым и добрым он ни был рожден, все это бесполезно, если он непочтителен. Ибо бусидо, Путь воина, требует, чтобы поведение человека было правильным во всем. Если нет проницательности во всем, не будет и знания должного. А тот, кто не знает должного, едва ли может называться самураем.

Ни один человек не вправе вести столь созерцательную жизнь, чтобы забыть о своем долге служения ближнему.

Что такое жизнь, когда говорит долг?

Я, император, полагаю, что государи древности, опираясь на гуманность, проявляли свою милость, а основываясь на долге, осуществляли свою справедливость.

Распространяющий гуманность тревожится лишь о том, что она еще не всех охватила. Исполняющий же долг — о том, что не все еще сделано.

Долг – начало рабства, даже хуже рабства, потому что кредитор неумолимее рабовладельца: он владеет не только вашим телом, но и вашим достоинством и может при случае нанести ему тяжкие оскорбления.

Он был серьезен, как буйвол, десятки лет не вкушавший ничего, кроме служебного долга.

При нашей следующей встрече мы будем драться насмерть.
Но… Может, твоя память вернётся, когда все закончится.
*передаёт ракушку. Армин:
Эрен…
Спасибо.
*изумлённое лицо Эрена*
Ради нас…
Ты превратился
в безжалостного
убийцу…
Клянусь,
твой грех будет
не напрасным.

Ур-ра! Споем, друзья, втроем,
Прощай очаг и отчий дом!
Сквозь ветер злой, дожди и зной
Мы до Раздола добредем!

Долг и призвание только в школе кажутся сытными и питательными.

Право и долг подобны пальмам, которые не приносят плодов, если не растут одна рядом с другой.

Тебе, о Дева, слава, слава,
Гордись, гордись своей судьбою:
Наш господин тебе дал право
Ему пожертвовать собою.

— Представляешь, Цубаки — я даже и не знала, что тебя перевели в 0-ой отдел.
— Ноэль… Причина, по которой я присоединилась к «Крыльям правосудия», была в Кагоцучи.
— Я знаю. Ты здесь, потому что тебе приказали убить меня и майора Кисараги.
— …
— Но почему так? Ладно, если только меня за неподчинение приказу.
— Такова воля императора. И ты знаешь, что это для меня значит.
— Но так нельзя! Это несправедливо, что из-за моих действий должен быть наказан ещё и он!
— Прошу тебя, Ноэль — перестань. Просто сдайся. Давай вместе вернёмся в генштаб. Может быть, ещё не поздно — и император помилует тебя.
— Прости, Цубаки. Я не могу бросить всё прямо сейчас. Не знаю, как это объяснить, но в Кагоцучи творится нечто очень странное…
— Ты о недавнем землетрясении? Или же о нападении Мрачного Жнеца?
— Да. По-моему, всё это взаимосвязано… со мной и моей потерянной памятью.
— Ты ведь уже виделась с Джином?
— Нет. Я уверена, майор отправился вслед за ним.
— За Мрачным Жнецом? Это правда, что ты с ним контактировала?
— Да.
— Зачем! Он же преступник, пошедший против императора!
— Знаю, Цубаки. Его действия направлены против N. O. L… Но ведь у него же должны быть на то причины! Он ведь не плохой человек, а во N. O. L. в последнее время…
— Ноэль, ты хоть понимаешь, что говоришь?! Ты покрываешь мятежника! А это, считай — уже измена!
— Нет! Всё не так!..
— Понятно… Лейтенант Ноэль Вермилион! Приказываю вам вернуться в генштаб. В случае неподчинения, как уполномоченный представитель императора и вершитель его воли, я лишу вас звания и должности, объявлю предателем и приговорю к пожизненному изгнанию из N. O. L.!
— Цубаки, умоляю тебя — мне нужно совсем немного времени…
— Ноэль… Похоже, что придётся силой заставить тебя подчиниться… Лейтенант Ноэль Вермилион, твоё наказание за неподчинение — смерть!

— В потоках бесконечного, потерявшего собственный смысл времени мир едва не провалился в лабиринт дурманящего сна, не имеющего выхода. Но затем раздался стук…
— Раз за разом повторяющееся время вновь начало своё течение, приведённое в движение вероятностным событием.
— Именно так.
— И что же вы намереваетесь предпринять?
— Мой удел — лишь наблюдать, вздыхая от восхищения в стороне.
— Понимаю. Тогда моя скромная роль — продолжать увлажнять ваши уста чаем.

– Не всегда легко разобраться, что является делом чести, в чем состоит твой долг, – сказала королева.

В супружеской любви много общего с выплатой процентов на капитал.

Это неплодотворное понятие — исполнять свой долг там, куда ты поставлен; тратишь огромные силы ни на что; подлинный долг — найти свое место и сознательно создавать обстоятельства.

Жизнь его шла под знаком этического долга не быть равнодушным зрителем, а «подавать сверху руку помощи» процессу развития.

Шёпот соблазна сильнее голоса разума, совести и долга. Этот шёпот звучит в каждом из вас. Если он велит броситься в омут страстей вы это сделаете.

— Бог покарал вас болезнью за вашу ложь. Вам придется во многом покаяться перед ним.
— Я не боюсь ни смерти, ни наказания. Я выполнила свой долг перед богом и вскоре он воссоединит нас с Эдуардом. Но ваши глаза полны страха, что вы сами скажете Господу? Как вы объясните кровь на ваших руках?

Автоматическое исполнение всобщего «долга» не воспитывает, а разрушает человека. Масса не может тяготеть к благу — это персональный удел конкретного человека, который либо сознательно «выбирает себя» (свою добродетель), либо лжет.

Ханжи: ГЕНОЦИД НЕДОПУСТИМ! НИКАКАЯ ЦЕЛЬ НЕ СТОИТ ТОГО!
Простите, что сорвалась… Ты прав, Жан.
Эрен выбрал такой путь, потому что не смог найти альтернативы.
А я… что бы ни говорила, но сама пыталась… сбежать…
Жан:!
Ханжи: Я пыталась всё забыть… и начать новую жизнь… но…
Я по прежнему… 14 капитан развед-корпуса.
Я посвятила жизнь идее свободы человечества.
Я чувствую, будто товарищи смотрят на меня. Почти все они погибли, даже не зная, что за стенами есть другие люди.
И знаете…
Вряд-ли хоть кто-то из них хотел, чтобы свободой наслаждались только… островитяне…

Знаешь, нет ничего более аморального, чем непоколебимое стремление к справедливости. Разве не сами люди стали считать свящённым долгом развязывать войны во имя справедливости?

Это трудно – и невообразимо рискованно, – но мне придется послать тебя в объятья Провидца. Не думаю, что ты меня простишь.

Невыносимо всегда быть должником!

Знание налагает на нас большую ответственность. Есть такая поговорка: проклят тот род, в котором нет ни одного святого. Тогда практически каждый род на земле — проклят. И наша с вами задача на эту жизнь — стать святыми в своем роду. Получить из Первоисточника энергию любви и счастья. И без проблем и проволочек, в отличном и неискаженном качестве — передать дальше. Своим детям, внукам, правнукам.

Мы исполняли интернациональный долг, всё разложено по полочкам… Только сейчас задумался, когда рассыпался стереотип… А ведь я никогда не мог без слёз читать «Муму» Тургенева! На войне с человеком что-то происходит, там человек тот и уже не тот. Разве нас учили: «Не убий!» В школу, в институт приходили участники войны и рассказывали, как они убивали. У всех были приколоты к торжественным костюмам орденские планки. Я ни разу не слышал, что на войне убивать нельзя. Я знал, что судят только тех, кто убивает в мирное время. Они — убийцы, а в войну это именуется по-другому: «сыновий долг перед Родиной», «святое мужское дело», «защита Отечества». Нам объяснили, что мы повторяем подвиг солдат Великой Отечественной. Как я мог усомниться? Нам всегда повторяли, что мы самые лучшие; если мы самые лучшие, то зачем мне самому думать — всё у нас правильно. Потом я много размышлял. Друзья говорили: «Ты или сошёл с ума, или хочешь сойти с ума». А я (меня воспитывала мама, человек сильный, властный) никогда не хотел вмешиваться в свою судьбу…

Он будет мной гордиться. Или пожмет плечами и скажет: он всего лишь выполнил свой долг.

Я не фаталист, но я не люблю, когда должен зависеть от чего-то или кого-то. Я могу зависеть только от своего президента или своей жены.

В «Очерке феноменологии права» (1943) А. Кожев трактует «антропогенный акт», сопутствующий готовности идти на предельный риск в становлении человека человеком, в качестве необходимого условия образования морали и права и идеи долга как такового. Рискующее отрицание собственной наличной животности в борьбе предполагает различие между сущим и должным. Должное же предполагает и такая базовая форма специфически человеческой деятельности, как труд.

В гибели вашей семьи, вы вините не только лорда Бентона. Глубокой ночью, когда во сне вы видите картину их гибели — вы вините себя. Совершенно правильно, в конце концов, чей долг обеспечивать безопасность семьи мужчины, как не его самого? Вы не разглядели того, на что лорд Бентон был способен, заполняя брешь в душе от потребности в том, чего не имели — в отце. А теперь, семьи, которая могла у вас быть — не стало. Всякий раз перерезая горло кому-нибудь, вы представляете Бентона и взываете к божеству дикарей о том, чтобы красная тесьма крови на чужой шее даровала освобождение от чувства вины, но уверен, вы успели понять, она не дарует.

Ты помнишь: руины дымятся
И чей-то оборванный крик…
Но каждый здесь был ленинградцем —
Ребенок, солдат и старик.
Бессмертно блокадное братство,
Свершившее долг свой сполна…
Ведь мы же с тобой ленинградцы —
Мы знаем, что значит война.

СВОБОДА – это возможность выбора, ограниченного, необходимостью, долгом, капризом и стереотипами.
Свобода это поле деятельности, а не перекати-поле.
Свобода без долга, как жизнь без смысла.
Цепями для свободы служат и власть, и деньги, и любовь.

Теперь я у тебя в долгу. И тебе не стоит меня бояться.

Братство подразумевает долг.

Эгоизм растворяет неудобно-должное в удобно-привычном.

Вдруг вспомнились слова Ромара: «Мы всё сделали, что могли. Тебе осталось делать невозможное». Тогда учитель ещё сказал, что она больше не человек, она рука, которая должна нанести удар чудовищу. Кто знает, может быть так и должно быть? Ромар подошёл к врагу на расстояние вытянутой руки, и подходить ближе не требуется. Дальше двинется рука с зажатым ножом. Знал бы кто‑нибудь, как страшно быть просто рукой!..

Закончив переодевание, Финрод, нелепый в куртке и плаще орочьего вожака, распустил волосы, зачерпнул немного черного жира и провел рукой по голове, превращая свои волосы, красота которых дала ему имя, в нечто, приличествующее орку: черные, грязные лохмы-сосульки, заплетенные тремя неопрятными косами… Берен тихо ахнул: такое поругание красоты было трудно оправдать даже словами «так надо».

Потому что, братишка, Леман Русс был подчас негодяем и дурнем, топором стукнутым, но он всегда держал слово, чего бы это ему ни стоило.

Да, вектор изнутри ведёт и манит.
Мы выбираем: долг или любовь,
свет или тьма, обнять или ударить –
на самом деле путь всегда готов.
Он ждёт, чтоб отдавали мы и брали
и не боялись счастья и преград.
Чтоб лишь своё мы сердцем выбирали
и не смотрели с ужасом назад.

Иногда нужно забыть о долге, чтобы сделать то, что должно.

Долг сводится к сознанию внутренней мощи. Внутренне чувствовать, что способен на что-либо, это — сознавать обязанность совершить это.

Твой долг — требование дня.

— Может случиться, что мы проиграем эту битву. В Браавосе ты можешь услышать о моей смерти. Это даже может оказаться правдой. Но ты всё равно найдёшь мне наёмников.
Рыцарь запнулся.
– Ваше величество, если вы умрёте…
– …ты отомстишь за мою смерть и посадишь мою дочь на Железный Трон. Или погибнешь, пытаясь это сделать.

— Оскар…
— Да отстань ты от меня!
— Я несу огромную ответственность. Мы оба несём.
— Я ни на что подобное никогда не соглашался!
— Нет, не соглашался. Как и я поначалу. Но у тебя есть все предпосылки к этому.
— К чему?
— К достижению величия, я надеюсь. Величия от осознания факта, что когда наш мир нуждался в спасении, ты был тем, кто протянул руку помощи. Конечно же, этот путь не лишён трудностей и жертв. Но я вижу тебя насквозь — ты не хотел бы провести остаток жизни как Мистральский фермер.
— Ты что — залез в мои мысли?
— Ну, теперь это наши общие мысли.
— Пошёл вон из моей головы!

Ни у кого, ничего не проси,
Чтобы не быть в должниках,
Чтоб не сказали тебе: «спаси,
Как спасал тебя я тогда».

— Зачем те солдаты тебя преследовали?
— Ну, они тоже меня защищают.
— Пфф! Они всерьёз думают, что ты не способна постоять за себя?
— Они не уверены, что я к этому вообще готова. Однажды спасение людей станет моей работой, но до тех пор мне нужно многому научиться. Именно поэтому отец отпустил меня на Вайтальский Фестиваль — чтобы я понимала, что происходит во внешнем мире и опробовала свои силы на турнире.
— Пенни, ты вообще о чём? У нас же мирное время.
— Мистер Айронвуд так не думает.

Приветствую, и добро пожаловать в Бикон! Меня зовут Глинда Гудвитч. Вы являетесь одними из немногих избранных, кто достоин чести обучаться в этой престижной академии. Наш мир претерпевает время невероятной тишины и спокойствия — и, как будущие охотники и охотницы, вы обязаны сохранить его. Вы продемонстрировали мужество, необходимое для этой задачи. Теперь наш черёд предоставить вам знания и навыки, чтобы защищать наш мир.

Свобода — не бояться смерти, потому что ты презираешь и ее, и все привходящие обстоятельства. Твой долг больше жизни, больше смерти, больше всего. И ничего с этим нельзя сделать. Ты свободен потому что ты лучше всех делаешь свое дело, и плевать на то, как делают его другие. Это их проблемы, а лучше всех должен быть ты.

Но теперь ты внизу,
И лишь здесь ты поймёшь,
Что ты замарал свою совесть…
Потому что это Последняя Война.
Да, это она — Последняя Война.
Но ты здесь, чтобы закончить бой,
Так что держи позицию любой ценой.
И лишь это — твой единственный выход
Потому что это Последняя Война.
Да, это она — Последняя Война.

Лена, жалость — плохой советчик. <…> Знаешь, Лена, мой отец мне всегда говорил: «Если не знаешь, как поступить — поступай по-закону». У меня есть кусок границы, который я должен охранять, это мой долг. Если я его не выполню — любые ссылки на болезни, юбилеи, испорченные карьеры мне не помогут. Почему здесь должно быть по-другому?

— Саш, а у тебя есть какой-нибудь принцип? Основополагающий, что ли? Исходя из которого ты живёшь? У одного моего знакомого есть, например, такой: «Не спеши именно на этот трамвай, потому что придёт следующий». А у тебя?
— Ты знаешь, у моего отца была солдатская кружка, ещё от деда. На ней надпись: «Честно служи, ни о чём не тужи».
— Ну это для службы в армии…
— Ну почему сразу армия, армия? Можно служить женщине, друзьям, делу…

— Значит, твой долг хозяина обманывать?
— Мой долг защитить женщину. Тем более любимую.

Обещание для банкира – это долг. Если ваш банкир этому правилу не следует — он должен искать другую работу, а вы — другой банк.

И опять же – если б я уехала на Гавайи, кто бы кормил кошек? Кто бы чистил их лотки? Так что, полагаю, мое свадебное путешествие продлится — кот наплакал.

Ну, так я и осознаю теперь, что я нужен, что я необходим и что нечего вздором человека с толка сбивать. Ну, пожалуй, пусть крыса, коли сходство нашли! Да крыса-то эта нужна, да крыса-то пользу приносит, да за крысу-то эту держатся, да крысе-то этой награждение выходит, — вот она крыса какая!

— А где ты деньги достал? На всё это?
— Без понятия. Сегодня я понёс штаны в стирку и нашёл в кармане 2800 рупий. Джек-пот!
— 2800? Ровно столько я тебе давал две недели назад, чтоб заплатить за электричество! У нас долг за два месяца! Ты нифига не заплатил!

– А где ты такое узнала, девочка, – сказал лепрекон, тыча в неё трубкой, – что кто-то обязан делать за просто так? Я вправе получить награду за предоставленные сведения.

Чувство вины — доступнейший индикатор измены долгу.

– Тебя, шалуна, все знают на пограничье, – улыбнулся маг. – Не в лицо, так по описанию. Помню, лет двадцать назад отменный был скандал, когда ты с тремя такими же оболтусами перец уворовал.
– Взаймы взял, – затосковал гном. – Мы же представились, попросили, все честь честью.
– Да ясно, что взаймы, – согласился маг. – Мне. А того мужичка, возницу, убедить было потруднее. Четыре гнома при секирах, ночью, на узкой тропочке просят маленькую плошку перца – то еще зрелище. – Маг мечтательно улыбнулся вновь. – У него пес и то заикался!

Если бы не они, не осталось бы ни одного вьетнамца. Мы перед ними в долгу. Даже дождь можно вернуть по капле. Это была наша капля.

Все не в дугу, когда живешь в долг.

Долг — отдавать другому то, что у тебя есть…

Скорее схорониться в склеп постели. Не быть. Там, в плавнях полудремы, голубит покуда материнская утроба. Здесь сквозь жимолость уж брызжет-жжет божок-солнце. Будь! Вставай, гражданин! Так – слово сказано. Но не Бог.

Исполняй долг свой, а последствия предоставь Возложившему его на тебя.

Да, Господь, лежит на мне вина:
глух я и не внемлю зову долга,
ибо сокрушители говна
тоже плохо пахнут очень долго.

Мы делаем то, что должны, Сноу. Даже короли.

Но в смысле долга, признаваемого человеком над самим собой и обрекающего его, в случае нарушения, собственному презрению, чувство чести, слава богу, у нас уцелело.

Отдашь руками – ходи ногами.

— Я в жизни не видел таких предателей, как вы!
— Что за чушь? Это мой долг.
— Ваш долг — увести мою девушку?!
— Мой долг — не пускать мистера Эндрю в огород, где не для него капуста растет! Да-да, с тех пор, как ты сошел со сцены, он ей названивает, пытаясь раздуть угольки жарких ночек времен учебы в университете!

Души в тебе не чаю, а денег не обещаю.

Кто лихо тратит, тот в долг не даёт.

— Спасибо, Паша! С меня коньяк!
— Ты, Женька, это… лучше хотя бы одного пилота живым возьми. Если, конечно, тебе они встретятся. Ну, случайно, понимаешь?
— Э-э-э… Паша, понимаешь какое дело… их звери дикие слопали. Обоих.
— Звери, говоришь. Ладно, тогда — коньяк.

Кровь — это мой наркотик, долг — мой флаг.
Я как заложник долга расстрелял свой страх.

Долг человека — христианина и гражданина, а, главным образом, наш закон: просящему у тебя дай, хотящему у тебя занять в долг дай и обратно не требуй, разутого обуй, голодного накорми, жаждущего напои, сироту призри, вдову и сироту защити, хотящему отнять у тебя верхнюю одежду, отдай и нижнюю, ударяющему в правую, подставь и левую щеку, люби ближнего своего, как самого себя, кто хочет быть богатым, раздавай и не спрашивай, кому даёшь, творите добрые дела и сынами света будите, обретете высшую радость и счастье…

Из всех качеств поощрялось только чувство долга. По-моему, детям не следует даже знать этих слов, они отвратительны. Пусть делают всё из любви.

…Когда вдруг не понимаешь, что делать и кто виноват, — надо просто выполнять свой служебный долг.
Потому что лучше, в конце концов, сделать и пожалеть, чем не сделать и раскаиваться…

Поклонись до земли своей матери,
И отцу до земли поклонись,
Мы пред ними в долгу неоплаченном,
Помни свято об этом всю жизнь.

Чувство долга — это прекрасно, но важно не отказываться от того, что приносит тебе счастье.

Это долг каждого отца семейства – отец без устали должен трудиться, чтобы семья его благоденствовала, и это благоденствие семьи и должно составлять главное утешение и награду в его труде.

Это был наш долг. В стране столько безработных, которым не на что жить. Правительство не могло их обеспечить. Что им оставалось? Идти в армию.

Что было тяжелее всего? Уехать из дома. Попытаться выжить и не сломаться. Это было испытание.

— П-прошу, прости меня!
— Проси прощения у убитой тобой Эньи. Я с самого начала не собирался тебя прощать.
— Дио заплатил мне вперёд… Можете забрать…
— Боже правый. Ты действительно самая низкая мразь в истории. Твой долг… ДЕНЬГАМИ НЕ ОПЛАТИТЬ!

И кроме того он думал о том, что всякая настоящая хорошая жизнь должна быть обращением к чему-то, к кому-то.

Какие сильные, смелые, несгибаемые. Долг, честь, пострадать ради дела, не раздумывая рискнуть жизнью за друга… Но госпожа Кинуё была права, хотя бы об одно из трёх слов мужчины спотыкаются исправно… Прости, люблю, помоги.

— Я Железяка. Цепной пес. Так меня называют. И это правда. Присягают один раз. И я уже присягнул. Я — мент. Я тебя должен был поймать и поймал. Я сдам тебя, американец. И все эмоции побоку.
— Я в тюрьму не пойду. Нет. Я слишком долго сидел в тюрьме в этой стране. Детдом… Армия, плен. Ты не знаешь, что это. Не знаешь, старлей.
— Уж не разжалобить ли ты меня хочешь?
— Плевать мне на твою жалость! Хоть бы поблагодарил, сука! Ведь я твою работу сделал здесь в этом городе.
— Ну, на мой век дерьма хватит. Но, всё равно, спасибо.

Но его это не касается. Его миссия заключается в том, чтобы спасать жизни пациентов, и неважно, кто они — трижды убийцы или Нобелевские лауреаты. Или и те, и другие в одном лице.

Если хочешь жить, в соответствии со своим профессиональным долгом, то тебе нужно подстроить свою душу под роль назначенной обществом.

Райнер: Мам…
Я… Кажется, больше не бронированный гигант…
Карина: Правда? Ну и… хорошо.
Райнер: Что?
*плача. Карина:
Прости меня…
За всё…
Райнер… Больше мне…
Ничего не нужно.
*Райнер плачет*

Да, где-нибудь кончается долг… Там, где человек больше не может, именно там.

На всяком человеке лежит долг предложить свою помощь. Когда мы видим ближнего в беде, то естественным образом рождается долг помочь.

Человек должен любить прожитую им жизнь, чтобы она и потом, спустя годы, устраивала его.

— Ты всех своих слуг заставляешь зубрить эту чушь, принцесса? Просто дай мне разобраться с твоим проклятьем — и можешь катиться на все 4 стороны.
— Ты надеешься извлечь из этого выгоду, но тут ты ошибаешься. А со своим проклятьем я справлюсь и сама — такова судьба тех, кто сражается с «Пустой ночью».

Служил я Девяти все дни мои, сверяя жизнь свою с небесным циклом. Все небо в искрах звезд неисчислимых. Пылают все они, и все сверкают, и каждая есть знак. Я знаю звезды хорошо. Скажи… какая отметила твое рожденье?

Христос взмахивает волшебной палочкой над этим миром, и вот, все становится мягче и прекраснее.

Наемники — не настоящие солдаты!
Настоящий воинский долг так дешево не продается!

Должок тут у меня есть, воротить надо.

Долг вообще единственная вещь на свете, про которую нельзя забывать, потому что раньше или позже его придут взыскивать, и к этому всегда надо быть готовым. Не случается по-другому, так устроен мир. Всё проходит — детство, любовь, привязанности, беда, радость — всё. А долг всегда остается долгом, это некая константа, которую не изменит ничто. Если ты на себя его принял — плати. Или умри, это единственное что тебя от него освободит, да и то не факт.

Ты не должен ни любить, ни ненавидеть народа,
Ты не должен заниматься политикой,
Ты не должен быть ни богатым, ни нищим.
Ты должен избегать пути знаменитых и сильных.

«Все ведьмы эгоистки», — сказала Королева. Но Глубокомыслие Тиффани решило: «Преврати эгоизм в оружие! Сделай все вокруг своим! Сделай своими другие жизни и сны, и надежды! Защити их! Спаси их! Принеси их в овчарню! Поищи их в бурю! Защити от волка! Мои сны! Мой брат! Моя семья! Моя земля! Мой мир! Как смеешь ты пытаться взять все это, когда оно — мое! У меня есть долг!»

Чем больше у тебя привилегий, тем больше у тебя обязанностей перед обществом, Каллиопа.

Долг приводит к результату, если ты веришь в свое дело.

И больше никаких займов. Я тебе не сраная свинка-копилка.

В каком-то смысле историки схожи с разведчиками. Их профессиональный долг в том, чтобы добиться полноты картины — получить объективные и достоверные сведения о прошлом, анализируя источники и собирая факты.

СПРАВЕДЛИВОСТЬ – ипостась совести, представления о должном, о соответствии даяния и воздаяния, о равноправии.
Истоки справедливости, как и любви, в космической целесообразности

Справедливость – симбиоз адекватности и нравственности.Благостная справедливость одновременно принципиальна, гуманна и компромиссна, т. е. невозможна.

На поверхности твои родители стремились защитить частную жизнь и использовали свои таланты ради твоего будущего, они научились распознавать ложь церкви и правительства на которых строиться система.
Но паразиты говорят им — Нет! Ребенок должен отдать долг родине! Он отправится на войну и умрет за свою страну!

Честь бизнеса – отдать свои долги.

— Рыцарь идет туда, где есть необходимость в нем, — ответил Тилар. — в том и заключается долг рыцаря.

Добро бы лишь досуг
Он заполнял безудержным развратом,
Платясь похмельем и спинной сухоткой.
Но тратить драгоценные часы,
Которые, как гулкий барабан,
Тевогу бьют о нуждах государства!

— Сегодня вечером, в какой-то момент, один из этих дряхлых пеньков заговорит о войне. Потом он спросит, не сожалеем ли мы, что пропустили прошлую и скажет, что мы должны пылать желанием исполнить свой долг в следующей. Хоть её и не будет.
— Всегда есть следующая война.

Каждый имеет определённые обязанности и должен их выполнять.

— Мы здесь из-за меня.
— Ты сделала это, повинуясь долгу. Так поступают хорошие копы.
— Ты сделал меня такой. Как и всех нас.

В этой книге только факты. Может быть, они помогут кому-то непредвзято взглянуть на наше время и понять нас. Мы были искренними. Мы были преданны делу – тяжелому, трудному, которое граничит с подвигом. Хотели мы того или нет, такой была наша жизнь, и нужно было этой жизни соответствовать. А как иначе?

Мы всё время обсуждаем с нашими слушателями вопрос выбора. Вот был ли у этих людей выбор… Я думаю, что военные, настоящие военные, которых, я в этом абсолютно убеждён, искренне, в наших вооружённых силах — абсолютное большинство, вообще не рассматривают вот эту псевдолиберальную проблематику про обязательность наличия выбора, как существующую. <…> Для человека долга никакой проблемы выбора нет. Вот был ли выбор у офицера Прохоренко, который вызвал огонь на себя? Был ли выбор у лётчика Филипова? Был ли выбор у милиционера Нурбагандова в Дагестане? Ну теоретически вы, конечно, можете рассмотреть, но эти люди считали, что никакого выбора у них нет. Они должны поступать так, как велит им их долг. Так же поступили четырнадцать офицеров героев-подводников.

— Линклейтер не был твоим заданием!
— Нет, он был твоим. Ты сам сказал, когда ввел меня в курс дел: приведи парня, который стоял за ограблением и мой долг выплачен.
— Я тогда думал, это будет невозможно.
— Ну, впредь будь поосторожнее со своими желаниями, а то какой-нибудь маньяк их исполнит.

Прости меня, Кай… Но, как и ты, я полностью верил в эту последнюю карту. И человечество нуждается в тебе, чтобы идти дальше. ОГОНЬ!

Не того можно назвать человеком истинно нравственным, кто терпит над собой веление долга как какое-то тяжелое иго, как «нравственные вериги», а именно того, кто заботится слить требование долга с потребностями внутреннего существа своего.И если государствовас послало, не лишним будет заверенный государством посыльной лист.

Долг синоби – убивать, но даже он не должен забывать о милосердии.

Первый долг любви — слушать.

Признательность — это долг, который дети не очень охотно принимают по наследству от родителей.Властьникогда не помнит, что она должна своему народу, зато власть всегда помнит, что народ должен ей. Долг в числе десятков миллионов человек, погибших в великую Отечественную, власть никогда не сможет вернуть народу, но, тем не менее, народ еще что-то должен власти, при том, что Путин сидит в Кремле на креслах, сделанных по спецзаказу (ручная работа дороже стоит).

— Никак не могу понять… Если ты думаешь, что это бесполезно, зачем помогать?
— Потому что я всегда прав, и доказать это — мой долг!..
— Или у тебя нет планов на праздники.

Когда мне честь действительно велит
Оставить без вниманья осторожность,
Я тоже забываю всякий страх.

— Убьешь меня, любимая?
— Ради Ваканды? Не моргнув глазом.

А любовь из чувства долга, это всё равно что вражда из любопытства.

Будь верен себе. Не забывай о долге, но не стань его рабом.

Лучше ложиться спать, не поужинав, чем вставать в долгу.

— Рэтчет, ты живой?! Датчик показывает, что ты сейчас в секторе Заркофф…
— Они погибли, Тал. Кронк и Зефер погибли.
— … Как?
— Мне очень жаль. Но мы с Кланком не позволим им больше причинять никому зло…
— Послушай меня. Возвращайтесь в Меридиан-Сити…
— Тал…
— Пойми: ты и Кланк, вы — всё, что у меня осталось.
— Я должен это сделать. Я с тобой свяжусь.

Я никому ничего не должен, я плачу обществу деньги в виде фискальных поборов за то, чтоб меня не обокрали, не прибили и не убили, а больше никто ничего с меня требовать не смеет. Я, может быть, лично и других идей, и захочу служить человечеству, и буду, и, может быть, в десять раз больше буду, чем все проповедники; но только я хочу, чтобы с меня этого никто не смел требовать, заставлять меня, как господина Крафта; моя полная свобода, если я даже и пальцем не подыму. А бегать да вешаться всем на шею от любви к человечеству да сгорать слезами умиления — это только мода. Да зачем я непременно должен любить моего ближнего или ваше там будущее человечество, которое я никогда не увижу, которое обо мне знать не будет и которое в свою очередь истлеет без всякого следа и воспоминания (время тут ничего не значит), когда Земля обратится в свою очередь в ледяной камень и летать в безвоздушном пространстве с бесконечным множеством таких же ледяных камней, то есть бессмысленнее чего нельзя и представить! Вот ваше учение! Скажите, зачем я непременно должен быть благороден, тем более, если все продолжается одну минуту.

Неужели ж в человеке, когда он вполне предан своему долгу, как нарочно, недостанет уменья и твердости исполнить свой долг?

Товарищ участковый, да иди ты нахер!
Мои права и свободы и так дерьмом попахивают.
Товарищ военком, иди в пи*ду!
Мои долг перед Родиной — закончить институт.

— Ужинать будешь, Лайнс? У меня курица в духовке.
— Нет, Роуз, я был тут по соседству. Дай, думаю, загляну на минутку.
— Ага, по соседству. Ты был по соседству, потому что у меня сегодня зарплата.
— Ну раз сам напомнил, дай десять долларов.
— Хах, чтоб я сдох! Я скорее помру и попаду в ад и сыграю в блэкджек с дьяволом, чем дам их тебе.

Разве можно судить хоть грош человеку, у которого долгов на триста тысяч франков, а за душой ни сантима?

Мужчина не только девок портить да хлеба кусок добывать уметь должен, но и дом защитить! <…> Всегда кто-то есть! Хазары, половцы, немцы, пиндосы да черти в ступе — всегда охотники до земли русской найдутся, только меч на миг с границы убери. У мужика всегда броня и меч наготове лежать должны, иначе не муж он, а так, скотинка говорящая. Живот за отчизну класть — это долг наш святой, тем от баб и отличаемся.

— Что это значит? Неужели Лидия изменила свои чувства? А я полагал, что теперь и склонность её и долг будут направлены на одно и то же.
— Да! Как глаза с косинкой. Пока глаз её любви был направлен на меня, глаз её долга очаровательно смотрел в сторону, но, когда глаз долга заставили смотреть на меня же, глаз любви описал круг и сердито отвернулся прочь.

Недостойное и заблуждающееся чувство может нуждаться в поддержке, <…> но сознание долга находит поддержку в себе самом.

Долг вообще смешная штука. Слово вроде бы одно, а значение для каждого свое.

— Нужны ли религиозному человеку долг и совесть? — спросили ученики Ходжу Насреддина.
— Совесть есть песок, которым человек посыпает весьма скользкие ступени Лестницы Богопознания, — ответил мудрец, — а долг — перила этой Лестницы.

Если совесть противоречит долгу, выходи в отставку.

Не полюбивши долга, нельзя его исполнить.

То, что по долгу сердца и души
Ты должен совершить, ты соверши.
Пусть кажется, что в этом проку мало.
Но перед совестью не согреши,
Что против долга, делать не спеши,
Как бы оно тебя ни соблазняло.

… им за это деньги платят. Это много способствует исправной работе. Общество платит за услуги и, значит, вправе рассчитывать на добросовестность.

— Я сказала девочкам, что у тебя большое доброе сердце. Я им говорила про твою любовь к Кэти… Ведь она твоя дочь! И твоя любовь к ней была такой огромной, что порой казалось, что еще совсем чуть-чуть — и твое сердце не выдержит…
— Перестань…
— Я им объяснила, что их папа любит не меньше… что у него четыре сердца, и все они любят. И тем, кого они любят, не нужно ни о чем беспокоиться… что ради тех, кого папа так сильно любит, он пойдет на все… и что это справедливо. И что он всегда будет прав! Потому что он делает, как велит ему сердце <…>
— Ты говорила им это вчера… Ты все знала…
— <…>
— Об этом я и говорила девочкам… Их отец — король. А король знает, что он должен делать и делает, хоть бывает нелегко. И их папа готов на все ради тех, кого он любит.

— Привет! Вы позвонили Паттерсонам: Джиму, Мишель и…
— Хлое.
— Нас нет дома, но вы можете оставить сообщение, и мы перезвоним вам. Скажи «пока».
— Пока-пока.
— Привет, дорогая, это я. Прости, я соскучился. Честно говоря, я не знаю, который у вас час. В любом случае, просто знай, что со мной всё хорошо. Эй, передай Хлое, что я желаю ей удачи на футбольном матче. Да, и… пусть Терри прочистит водосточный желоб, — я не хочу, чтобы ты лазила по этой старой лестнице. Слушай, я знаю, что ты смотришь новости. Но это всё происходит на севере, в сотнях миль от меня. Эта пыль — просто кошмар, не считая грязи и насекомых. Мы стараемся заниматься своим делом и не нарываться на проблемы. Но если это и произойдёт, то тогда знай, что наши парни не из робкого десятка, и мы готовы сражаться. Просто не волнуйся. Мы рейнджеры, это наша работа. Я люблю тебя и Хлою, очень сильно. Скоро буду дома…

Беззащитна любовь, но клинок и понятие долга,
Слава Богу, пока у мужчин никому не отнять.
Снег ночной упадёт бездыханно стеною отвесной
На заказанный путь, по дороге не будет трясти…
«О, Мадонна моя, ты мой ангел небесный.
Если сможешь, прости. Если сможешь, прости.»

Я, как вы знаете, человек, заключённый в себе, почти не имеющий сношения с внешним миром; поэтому, куда ни обернусь вокруг себя, нигде не нахожу того, что можно было бы назвать долгом. По предвзятому убеждению или в силу естественного течения вещей, но я старался вести по возможности замкнутое существование.
Однако это происходило не потому, что я был равнодушен к долгу. Скорее оттого, что у меня не хватало сил сносить слишком острые его уколы…

Самоотверженность в духе дворецкого Вателя, который пронзил себя шпагой, когда принцу Конде вовремя не подали ко столу рыбное блюдо, ничего кроме уважения вызывать не может, хотя, конечно, вываливание собственных кишок на зеркальный паркет — поступок, в приличном доме совершенно невообразимый.

Но как Ивановский ни мучился от сознания столь безрадостной перспективы, он не мог допустить и мысли о том, чтобы оставить раненого. Долг командира и человека властно диктовал ему, что судьба этого несчастного, пока он жив, не может быть выделена из их общей судьбы. Они должны сделать для него все, что сделали бы для себя.

Мораль и долг — понятия относительные. Они меняют свое значение в зависимости от жизненного этапа, стадии умственного развития и духовной эволюции индивидуума, а также от времени, обстоятельств и страны.

Моя мать мне с детства вдалбливала: «Посмотри на своего отца, не будь таким как он! Мужчина в доме должен быть ответственным, должен быть опорой!». Должен, должен, должен… Я ненавижу это слово — «должен».

На небе должны быть звёзды. А у человека должен быть друг, тейн, долг — то, что он ставит превыше себя.

Каждый мужчина будет жестоко укорять себя, если не был солдатом.

— Кто пришёл снова?
— Дьявол, сэр, насколько я могу судить. Он подходил к окну.
— Кто подходил к окну и когда?
— Часа два назад. <…> Господи, сэр, что это было за лицо! Оно будет сниться мне по ночам.
— Да успокойтесь вы, Уолтерс. Разве так должен докладывать полисмен?
— Вы правы, сэр, я всё понимаю, но я был потрясён, сэр, и бесполезно это отри­цать. <…> Я выбе­жал из дома и осмотрел кустарник, но там, слава Богу, никого не было.
— Если бы я не знал, что вы добросовестный сотрудник, Уолтерс, то после всего этого стал бы очень плохо о вас думать. Ес­ли даже это был дьявол собственной персо­ной, стоящий на посту констебль не должен благодарить Бога за то, что не смог его изловить.

Последний герой должен вернуть то, что было украдено первым.

— Если ты не заставишь его бросить наркотики, то Отака либо умрет, либо попадет в больницу! — время от времени стращали Дзиро стриптизерши.
— Да понимаю я все! На каком еще языке мне ему сказать, чтобы он понял наконец?!
— Как? Думай! Это и есть твоя задача, как мужа!

Долг — родной брат криминала!

И внезапно К. понял, что должен был бы схватить нож, который передавали из рук в руки над его головой, и вонзить его в себя. Но он этого не сделал, только повернул еще не тронутую шею и посмотрел вокруг. Он не смог выполнить свой долг до конца и снять с властей всю работу, но отвечает за эту последнюю ошибку тот, кто отказал ему в последней капле нужной для этого силы.

Он умрёт раньше меня…

Исполняй свой долг, а остальное предоставь небесам.

Победа! Это величайшее счастье для солдата — сознание того, что ты помог своему народу победить врага, отстоять свободу Родины, вернуть ей мир. Сознание того, что ты выполнил свой солдатский долг, долг тяжкий и благородный, выше которого нет ничего на земле!

У старости остались честь и долг.

Желания приносятся в жертву долгу.

Чувство долга – замечательная вещь. Не знаю, что бы я стал делать после гибели Тома, если бы не чувство долга. Ты мог бы заниматься живописью, сказал он себе. Или делать что-нибудь полезное. Да, может быть, подумал он. Но повиноваться чувству долга проще.

Случайностей нет. Есть Божье предопределение. Все, что должно бить, будет в свое время. Будет так как и должно бить.
На нашу долю приходится только то, что мы должны делать. То, что в наших руках. Прилагать усилия. И ми в ответе за свои усилия. А дальше дело случая.

Немцы в целом — народ трудолюбивый и дисциплинированный, добросовестный и энергичный до безжалостности, честный и тщательно выполняющий любое дело; у немцев сильно развиты любовь к порядку, чувство долга и повиновение властям; они часто готовы на большие личные жертвы и выказывают незаурядное мужество в случае опасности.

Долг — начало рабства, даже хуже рабства, потому что кредитор неумолимее рабовладельца: он владеет не только вашим телом, но и вашим достоинством и может при случае нанести ему тяжкие оскорбления.

Зачем пытаться на себе экономить? Какая радость от денег, которые лежат в банке, а у тебя уже есть все, кроме долгов, и тебе уже пятьдесят?

Выполняй свой долг во всем. Ты не сможешь сделать больше, но никогда не должен желать меньшего.

Все долги возвращаются, хотя и не всегда теми, кому мы одалживали.

Власть — это долг; свобода — ответственность.

Жизнь имеет смысл лишь как задача или долг.

Человек чувствует свой долг лишь в том случае, если он свободен.

Долг и достоинство — прежде всего.

Есть три вещи, которые необходимо утверждать в мальчиках и юношах, — долг мужчины, ответственность мужчины, достоинство мужчины.

…такой-то из высоких чувств любви и чести не платит никаких долгов, кроме карточных и проституткам. («Сказка бочки»)

Стремитесь всегда исполнить свой долг, и человечество оправдает вас даже там, где вы потерпите неудачу.